На фоне кризиса

«Кризис наступает, а количество вопросов по строительству не уменьшается. Такая вот несуразность», – хмуро отметил мэр столицы Ю.М.Лужков, открывая осеннее заседание Общественного градостроительного Совета, и, вздохнув, добавил: «Ну что ж, давайте и с этой несуразностью работать».

«Количество не уменьшается», но сами вопросы, увы, резко меняют окраску – от недавно розовой к серой.
По данным Федерального агентства «Росстат», в январе-сентябре 2008 года организациями всех форм собственности в Москве введено 1,6 млн. кв. м. жилья, что составило 45,6 % к уровню соответствующего периода 2007 года, то есть в два раза меньше. По стране темпы роста в строительстве упали в восемь раз, но Москва стала лидером этого процесса. Предполагают, что данные за последний квартал 2008 года будут еще хуже.
Из-за перекредитованности отрасли многие застройщики заморозили «бумажные проекты». О планах приостановки строительства объявляли Mirax Group, Strabag, ПИК, Система-Галс. Нет гарантии, что «заморозка» минует проекты, которые уже реализуются. Все это, в свою очередь, ударит по показателям ввода жилья 2009 года.
Предполагается, что московский городской заказ будет сокращен. Специалисты считают, что «донорами» стройкомплекса станут городские программы по охране окружающей среды, развития наземного пассажирского транспорта, строительства гаражей-стоянок и социальной интеграции инвалидов. Сократятся ассигнования на строительство в сфере образования и здравоохранения.
Тем не менее, жизнь продолжается, Москва строится.
Главной темой заседания стало обсуждение генерального плана развития территории Сретенского ставропигиального мужского монастыря РПЦ. Интерес к этой теме не случаен.
Сретенский мужской монастырь, один из древнейших в Москве, основан в конце ХIV века сыном Дмитрия Донского князем Василием на месте встречи (сретения) чудотворной иконы Владимирской Божией Матери. Считается, что эта православная святыня отвратила нашествие на Москву несметных полчищ Тамерлана. Монастырь включал в себя церковь Марии Египетской, собор Владимирской Божией Матери, Святые ворота с надвратной колокольней по улице Лубянка, церковь Николая Чудотворца, братские и настоятельские кельи.
В 1812 году Сретенский монастырь оказался в самой гуще исторических событий. За его стенами укрывались раненые на поле боя солдаты и офицеры. Многие из умерших были здесь же и погребены. Уцелел монастырь и во время пожара, когда полыхала вся столица, но не избежал разграбления во время отступления французов.
После октябрьского переворота 1917 года Сретенский монастырь стал одним из самых кровавых мест Москвы, где «доблестные чекисты» уничтожали всех, кто не вписывался в новое общество. Убитых тут же и закапывали.
В 1928 году значительная часть монастырского комплекса была утрачена. Сохранились лишь Владимирский собор и сильно перестроенные в XIX веке настоятельские кельи.
В 1952 году советские власти построили на территории бывшего захоронения здание французской спецшколы.
Вынесенное на обсуждение «Моспроектом-2» им. М.В.Посохина предложение по развитию территории Сретенского монастыря обусловлено возвращением возрожденному в 1990-х годах монастырю основной части его владений и приближающимся 200-летним юбилеем изгнания Наполеоновских войск из столицы.
Современную территорию монастыря предполагается увеличить до 1, 84 га – то есть более чем в два раза – за счет передачи участков владений по Рождественскому бульвару и Большой Лубянке. Здание школы № 622 предназначено к сносу.
«А на месте школы предполагается построить храм, – доложил главный архитектор столицы А.В.Кузьмин. – Возникает вопрос – куда деть школу. У нас уже разработан проект, пройдена экспертиза – новое здание для переселения этой школы будет строиться на Марксистской улице. При обсуждении строительства храма, прежде всего, исключалась опасность нарушения исторического силуэта. Представленные материалы сделаны уже с учетом замечаний общественности».
В первом варианте предлагается возведение центрического бесстолпного храма, объём и вместимость которого были определены значительно возросшим числом прихожан и паломников.
Второй вариант предполагает восстановление корпуса братских келий на их первоначальном месте в комплексе с храмом-памятником и часовней (звонницей). Однокупольный объём храма планировочно и масштабно подчинен сложившейся композиции застройки монастыря и доминирующему значению Владимирского собора.
Дальнейшая судьба знакомого каждому москвичу монастыря вызвала оживлённую дискуссию.
«Монастырь надо обустраивать, но хотелось, чтобы и школа сохранилась в полноценном виде и не растеряла при переселении своего потенциала», – забеспокоился депутат МГД М.Москвин-Тарханов.
«Когда мы обсуждали возможность перевода школы, то главным условием было сохранение ее учебной базы, – успокоил его мэр. – Заверяю вас, что качество преподавания будет на высоте. А переживать, я думаю, надо за те строения, которые могут появиться на месте учебного заведения».
«Новый храм разрабатывался с учетом того, что он будет центром всего архитектурного комплекса, – рассказал руководитель авторского коллектива М.М.Посохин. – Большую роль играет и его приходская функция. В выходные и праздничные дни доходит до того, что прихожане не могут попасть в храм. Он переполнен, и люди вынуждены стоять во дворе. Мы с представителем монастыря обсуждали объемы будущей постройки и пришли к выводу, что новый храм должен быть рассчитан на полторы тысячи прихожан».
«Сомневаюсь, что возводить здесь новый храм – правильное решение! – возразил Ю.М.Лужков. – Получается, что мы искусственно создаем конкурента старому, намоленному храму. Новодел просто задавит его своими габаритами».
«Мне кажется, что более приемлем вариант с восстановлением келий, которые можно немного подвинуть в плане и пристроить к ним небольшую домовую церковь, – выразил свою точку зрения первый заместитель главного архитектора города, директор МНИИТЭП Ю.П.Григорьев. – Она не будет присваивать себе функцию центра композиции. Тогда всё это пространство организуется и будет иметь свои границы. По-моему, нельзя ни в коем случае допускать, чтобы новый силуэт накладывался на то, что здесь есть. Эта красота требует пространства».
«Конечно, мы не должны делать храм, который бы конкурировал по формам с историческим, – обозначил своё мнение почетный президент САР
Ю.П.Гнедовский. – Но в стране ведется строительство новых культовых сооружений. Весь вопрос в том, как они взаимодействуют между собой. Шаг, который сделан по сравнению с первым вариантом, мне кажется, в правильном направлении. Но идеально было бы провести конкурс. Я всегда с этим обращаюсь, но это редко случается. Здесь конкурс был бы уместен. Новое здание должно быть обозначено как здание нашего времени. И не надо корить себя по поводу новодела, поскольку каждая эпоха оставляет свой след в зодчестве, в том числе и в храмовой архитектуре».

«Монастырь как всякий организм развивается, – заявила представительница монастыря. – И говорить, что здесь должно быть какое-то застывшее состояние нельзя. Потом надо обязательно вспомнить, сколько было у нас разрушено храмов. Сейчас Сретенский монастырь – центр культурной и духовной жизни, православного образования. У нас действует семинария. Он развивается и задыхается в тесноте. И храма нам, естественно, не хватает. Вопрос о том, каким он должен быть – решать архитекторам. Но говорить, что на этой территории нельзя строить новый храм, мне кажется, неправильно. Он необходим. Старый уже не вмещает людей. Когда у нас было совещание, Юрий Михайлович сам предложил к юбилею 200-летия Бородинского сражения построить храм, где бы совмещалась память о воинах, погибших на Бородинском поле, и память, погибших в страшные 20-30-е годы, когда монастырь стал расстрельным местом. Это, действительно, был бы храм памяти и Бородинского сражения, и новомучеников российских. Поэтому мы просим Общественный Совет учесть позицию монастыря».
Небезынтересно, что в то время, когда в переполненном зале Архитектурного совета шли дебаты о том, каким быть монастырю в будущем, хор московского Сретенского монастыря гастролировал по Латинской Америке. Куба, Коста-Рика, Венесуэла, Бразилия, Аргентина впервые услышали старинные романсы и православные песнопения прославленного музыкального коллектива, уже хорошо известного и в США, и в Японии. Кафедральный собор Воскресения Христова в Буэнос-Айресе с памятной доской героям белого движения с трудом вместил всех желающих на праздничную литургию в честь объединения Церквей.
«Я не против возведения новых храмов, но в данном случае считаю это строительство нелогичным. И эта нелогичность очевидна даже при первом подходе. А когда мы построим эту нелогичность, нам все пальцем будут тыкать на то, что мы сделали неразумную вещь и подавили древний намоленный храм», – сказал Ю.М.Лужков.
«Школа – это осиновый кол, который вбивали во все монастыри, меняя одну идеологию на другую, – сказал президент РААСН и МАрхИ А.П.Кудрявцев. – Тем не менее, это чудом сохранившийся камерный ансамбль Москвы, во всяком случае XIX века. Необходимо сохранить это пространство. Мы не должны возводить новые строения, принижающие веками складывавшуюся архитектуру данной территории. К тому же новое строительство в охранной зоне весьма проблематично. Здесь разрешается только регенерация. Мне кажется, было бы замечательно восстановить разрушенный храм в его исторических габаритах, во всех архитектурных подробностях. Это максимум того, что можно сделать на таких небольших площадях, в центре города».
Подводя черту, мэр на этот раз был суров и краток: «Школу будем переносить. Можем поддержать строительство в соответствующих пропорциях надвратной колокольни и надвратной церкви на Бульварном кольце. Что касается строительства здесь нового храма, то это войдет в безумное противоречие с историческим храмом и станет случаем строительства на костях. Совсем не по-православному. А если на освободившемся месте сделать большую прихрамовую площадь, это будет хорошим подарком Сретенскому монастырю».

Не меньшую, но совсем другого характера дискуссию вызвал проект офисного здания по Можайскому шоссе ООО «А.Бавыкин и партнеры», имеющий своей целью реабилитацию и придание нового импульса территории и представляющий собой намеренное столкновение триумфальной арки-акведука-руины и прорезающего ее консольно вывешенного стеклянного объема. Такое здание, будь оно построено, безусловно, могло бы стать достопримечательностью – причем не только местной, что и подчеркнул в своём выступлении А.В.Кузьмин, обозначив его градостроительное и символическое значение при въезде в город.
«Очень острый эксперимент, но в этом месте он возможен», – поддержал проект президент СМА В.Н.Логвинов. «Это наш ответ Парижу! Тем более что это западная трасса», – однозначно выразил свою позицию член ЭКОС А.А.Клименко. «Возможно, это самое интересное, что рассматривалось сегодня на совете», – заявил президент Московского отделения МААМ Ю.П.Платонов.
Однако настороженно относящийся к экспериментам в архитектуре Ю.М.Лужков проект не одобрил: «Здесь въезд не в город, а въезд этого здания в арку, – заявил мэр. – Я видел, когда поезд сталкивался с автомобилем, но чтобы здание с аркой!».
Руководитель Комплекса экономической политики и развития Москвы Ю.В.Росляк поддержал мэра, заявив, что такой формы здание будет выглядеть незаконченным.
Так что мнения разделились. Как видим, поддержали проект специалисты, а отвергли – хозяйственники. Но поскольку у нас последнее слово за хозяйственниками, проекту Бавыкина суждено пойти по новому кругу.
В то же время нельзя исключать, что это тень кризиса легла на оба проекта – и нового храма, и офисного комплекса.

Подготовил Борис Киселев