СКОЛКОВО: ОБОЙЧИКИ ВЕСЕЛЕНЬКИЕ
Скандалом закончился художественный конкурс в Париже.Картина, признанная лучшей, оказалась планом эвакуации при пожаре.
Анекдот от Владимира Спивакова Обоим Сколково – и Школе управления, и иннограду, которые то и дело путали и продолжают путать в массовой печати – особенно это относится к изобразительному ряду, в «АВ» был посвящен ряд материалов. Профессор МАрхИ Михаил Туркатенко предлагает вернуться к обоим этим сюжетам, объединяя их в качестве объекта критического анализа и осмысления. На этот раз наш автор выступает против гламура, эксплуатирующего ценности русского авангарда, за базовые основы архитектуры. Довольно нелицеприятно – но, очевидно, не беспредметно. Когда в 1920-х гг. Ле Корбюзье провозгласил пять принципов современной архитектуры, в их числе свободный фасад, он вряд ли имел в виду полный отказ от принципов тектоники при формировании этих самых свободных фасадов. По крайней мере он сам относился к их проектированию весьма тщательно и изобретательно, оставаясь в рамках тектонического подхода.
Одним из самых ярких примеров этого являются фасады Марсельской жилой единицы, где Мастер создал впечатляющие фасадные поверхности в полном соответствии с конструктивной и структурной организацией здания.
Но не дано нам предугадать, как слово наше отзовется. В послевоенные годы началась безоглядная «игра в фасадики», где единственным правилом постепенно стало желание придумать что-нибудь оригинальное, зачастую на грани кривляния. Первыми здесь, пожалуй, были архитекторы, строившие небоскребы, которые начали «заворачивать» их в аморфные стеклянные «простыни», за которыми полностью нивелировалась структура сооружения. И если сравнить эти постройки с «классическими» небоскребами, то, на мой взгляд, они демонстрируют полную профессиональную несостоятельность их авторов.
Со временем эта тенденция распространилась и на другие типы архитектурных объектов, которые также стали яркими примерами упадка профессии. И дело тут не во всяческих стилистических «измах» (мол, вот новый стиль, соответствующий эпохе фастфуда, клипового сознания и сплошных «суперстаров»), а в том, что архитектурные объекты стали терять одно из своих важнейших свойств, которое никоим образом от стиля не зависит, а именно — ЦЕЛОСТНОСТЬ, которая и лежит, собственно говоря, в основе тектоники.
Понятию «целостность» трудно дать определение, которым можно оперировать. В теории систем оно звучит как «целое – это большее, чем сумма составляющих его частей». И что такое «большее» – каждый вправе решать сам, тут вряд ли можно договориться. Но так же как и с другими важнейшими понятиями (пространство, время и т.д.), которым тоже практически невозможно дать корректное определение, мы можем познавать целостность
через ее свойства.
Московская школа управления «Сколково». Архит. Д.Аджайе, «Adjaye Associates» / ООО «А-Б студия».
Одним из основных, фундаментальных свойств целого является дифференциация составляющих его элементов в соответствии с их положением и ролью в структурной организации. Целое просто не может состоять из недифференцированных (одинаковых) элементов. Из недифференцированных элементов могут состоять только так называемые популяционные структуры (лягушачья икра, например), которые целого не образуют и могут произвольно разрастаться или фрагментироваться.
Так вот, фасады сколковской Школы управления – это «лягушачья икра». Ну или поверхности, оклеенные обоями. Пусть дорогими, флизелиновыми, но все равно обоями. Они с таким же успехом могут быть приклеены на любую другую поверхность совершенно произвольных размеров и пропорций. Их можно как угодно переворачивать – все равно у них нет ни низа, ни верха, ни боковых, ни торцевых граней, выраженных углов.
Глядя на них, можно себе легко представить эдакий магазин фасадных обоев, по которому задумчиво бродят архитекторы-«суперстары» вместе с заказчиками-«домохозяйками» в поисках модных новинок, которыми можно будет поразить соседей.
А это уже ничем не отличается от торцевых фасадов присноязычных пятиэтажек, которые от безысходности заполнялись живописными панно с цветочками и надписями типа «миру-мир». Средства разные, но принцип один – не можем решить архитектурными средствами, так хоть веселенько разукрасим.
И все ссылки на живописный супрематизм Малевича и Лисицкого лишний раз доказывают только одно – плоскостные объекты в архитектурные не могут переводиться механически, без учета специфических свойств последних.
И вообще, тут намечается интересная тенденция – для проникновения на наш рынок иностранные архитекторы начинают апеллировать (как не вспомнить здесь Эгераата) к святая святых – русскому авангарду, в надежде заработать на этом зачетные очки. На этот раз получилось. Только вот эти апелляции носят формальный, поверхностный характер, чего почему-то не хотят видеть те, кто принимает решения с российской стороны и вслед за любовью к ай-фонам готовы импортировать и некондиционные заморские «аленькие цветочки».
Что касается планировочных проектов для иннограда Сколково – здесь та же беда. Сначала – «инопланетные» круги на полях вместо целостной планировочной структуры,
затем – прямоугольно-гнездовое «затоваривание» этих кругов. Именно такое планировочное решение предлагает «А-Б студия». О том, что в жилой структуре должно
быть разделение на приватное пространство (дворы) и общедоступное (общественно-коммуникационная инфраструктура), речи и не идет. И что из одинаковых домов, сколь бы они не были замечательны, целостная планировочная структура сложиться не может — тоже. И поверить в то, что все это расположено в природном окружении, а не на Манхеттене, вряд ли возможно. Вместо вида из окон на туманные дали – фасады окружающих домов на расстоянии 6-8 метров. Попробовали бы они вынести свое предложение хотя бы на защиту на степень бакалавра в МАрхИ — так бы и ходили без дипломов.
Предвижу гневную отповедь – МАрхИ со своим закостенело-архаичным взглядом на архитектуру нам не указ. Сегодня в европах дуют совсем другие архитектурные ветры. Действительно, МАрхИ – не идеал, и мне самому не раз приходилось его критиковать. Но есть какие-то базовые основы архитектуры, которые прежде всего и сохраняются в вузах, без которых архитектура уже не архитектура, а просто бизнес или удел землемеров. Ну а в европах дуют разные архитектурные ветры, и самые завывающие не всегда самые живительные.
Так что не хотелось бы верить в то, что происходящее в Сколково – это и есть будущее российской архитектуры. А так – болезнь роста. Правда, непонятно, почему эту болезнь надо столь тщательно охранять – всюду заборы, камеры наблюдения, КПП. Может быть, для того, чтобы не разносить эту заразу?
Отправить ответ