АРХИТЕКТУРА КАК ЛАКМУСОВАЯ БУМАЖКА, ИЛИ О ПРЕДМЕТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ

Фактически так же обстоят дела во всей строительной отрасли. Известно, что в строительстве московской недвижимости класса «элит» норма прибыли в полтора-два раза превышает средневзешенную по рынку и составляет до 25%. Именно этот сегмент облюбовали иностранные подрядные компании, строящие 760 тысяч м2 в год, или порядка 75% (!) от общего объема. Наряду с богатым опытом работы в данной области и привлечением высококвалифицированных специалистов среди причин такого успеха эксперты указывают на привлекательность предлагаемых ими финансовых схем и возможность работы без аванса, что связано с доступом иностранных компаний к кредитным линиям под низкий процент в западных банках. Впрочем, есть и другие, не менее основательные причины, носящие откровенно коррупционный характер и, есть мнение, перевешивающие все остальные, но подробнее об этом ниже.

Пока же приведем еще одно свидетельство обвинения. По данным Министра регионального развития РФ И.Н.Слюняева, на объектах и сочинской Олимпиады, и Дальневосточного федерального университета на острове Русский отечественные производители (включая как материалы и технологии, так и рабочую силу) получали всего-то 20 копеек с рубля (!). Это, разумеется, за вычетом того, что до стройки просто не доходило – прилипало к чьим-то рукам.

Так почему все-таки такая откровенно преференционная политика по отношению к иностранцам вошла в меню, в том числе, властного истеблишмента? Помимо известной русской всеотзывчивости, в другой интерпретации – изживания давнишних комплексов либо рабской привычки заглядывания в глаза хозяину, попросту — лакейства. Прежде всего, привлечение западного брэнда сопряжено с дополнительным пиар-эффектом: «Ливайс» или «Рэнглер» завсегда лучше звучат для русского уха, нежели фабрика «Большевичка». Второе – западная архитектура устойчиво соотносится с качеством продукта (что, бывает, оказывается мифом – однако это не останавливает). Наконец, о сакраментальном, а именно — комфортности откатных технологий: коррупционеру просто капает оговоренная сумма на счет в швейцарском банке, что является верхом вожделения, в том числе по причине неподконтрольности российским надзирающим инстанциям. Очевидно, этим перечень сугубых приятностей от общения с западным проектировщиком не ограничивается.
Любопытно сопоставить происходящее с организационно-управленческими реалиями внутри архитектурной профессии на Западе. Возьмем, к примеру, французский опыт. Здесь четко прослеживаются два потока заказов. Первый связан с проектированием уникальных объектов – от крупных градостроительных узлов и поселений в целом до объектов культуры и спорта или значимых университетских зданий, которые, как правило, выносятся на международный архитектурный конкурс. Второй, несравнимо более мощный, жизнеобеспечивающий и капиталоемкий, охватывающий «архитектурную повседневность», городскую ткань – от социального жилья до рядовых объектов инфраструктуры: социальной, инженерной, транспортной – распределяется между сотнями местных проектных организаций.

Это особенно хорошо видно на примере именно социального жилья, широко представленного на постоянных выставках в основных профессиональных центрах французской столицы: Павильон д’Арсеналь и Сите – Центре архитектуры и наследия. Его отличает высочайшее архитектурное качество и умопомрачительное разнообразие, основой которых, в том числе, оказывается невероятный разброс, диверсифицированность по местным персоналиям – как молодых архитекторов, так и более чем известных типа Э.Франсуа, М.Готран или Якоб+Макфарлан. Причем довольно редко случается, что одно бюро ответственно сразу за несколько работ, подавляющее большинство их представлено одним-единственным проектом. Тем самым целенаправленно выращивается тот самый гумус профессии, из которого может вырасти, а может и не вырасти – это не самоцель – пара-тройка звездных имен.

Можно рассматривать это как человекосберегающую внутрипрофессиональную политику, которая сознательно проводится на протяжении многих лет. Помнится, еще в 1980-1990-е гг. имела место практика распределения архитектурных заказов по линии влиятельного тогда почтового ведомства между опять же десятками, если не сотнями французских проектных бюро. Пусть цветут все цветы – эта максима отнюдь не прерогатива одного только коммуниста-реформатора Дэн Сяопина.
Что касается нас: происходящее без зазора вписывается в выдвинутую нами синергетическую концепцию эскалации взаимоотношений конкурирующих параметров порядка – в данном случае вестернизационного и самотождественнического – в окрестности точки бифуркации (подробнее см.: АВ, 2012, №5, с.6-13). Как нам представляется, за наблюдаемым в настоящее время перекосом в сторону «открытости и распахнутости всем ветрам» с железной необходимостью воспоследует следующая историческая фаза – уже не просто «разумного протекционизма» и «экономического национализма», по Ф.Листу, Г.Ч.Кэри и Д.Менделееву (золотая середина – это не про нас!), но «борьбы с космополитизмом и преклонением перед иностранщиной». Которая, следует признать очевидное, порождается вовсе не вернакулярной природной ксенофобией или девиантной плотоядностью кррррровавого тиррррранаTM (определение А.Вассермана). Отнюдь — это закономерная реакция на выслуживание перед «хозяевами» и национальное предательство предшествующего периода.

Судя по нарастающему подземному гулу, эта стадия не за горами. Как обычно, грядущий отскок примет весьма специфические формы, вряд ли более вегетарианские, чем в не столь отдаленную эпоху — наиболее прилежным, из коллаборационистов, пора готовить запасные аэродромы, Хитроу и Шарль де Голль Руасси пока принимают. Заметим: хитрячков прибавляется день ото дня — кто-то успел свинтить с Рублевки, оголив тамошнюю инфраструктуру, другие, неисправимые оптимисты – либо менее обеспеченные – по-тихому проводят «переоценку ценностей», лелея надежду «пережить налет».

Часы неумолимо тикают: первые симптомы реконкисты налицо – как в столице, так и в регионах, но формирование полноводного тренда происходит не в центре, не в неолиберальном логове. По отрывочной информации, глубинные толчки регистрируются на Юге и Востоке страны. И здесь невозможно не увидеть параллели с выходом Руси из Смуты начала XVII в.

Альтернативой подобным ура-революционным сценариям является решительная смена общегосударственных приоритетов, переориентация стратегии социально-экономического развития страны, возвратное формирование собственного мира-экономики (Ф.Бродель), предполагающего замкнутость воспроизводственного контура, о чем не устает говорить известный экономист А.Кобяков. Что предполагает отход от догматики открытой экономики в направлении развития внутреннего рынка, импортозамещения, протекционизма и поддержки национального производителя как необходимое условие самодостаточности – но не самоизоляции – страны.