ФЕСТИВАЛЬ «ЗОДЧЕСТВО-2014» -КУРАТОРСКИЙ ПОРЫВ НАЗЛО СГУЩАЮЩИМСЯ СУМЕРКАМ

Кураторы Фестиваля – Андрей и Никита Асадовы – в своем манифесте выстраивают эволюционную цепочку – начиная от проекций авангарда 1.0 в лице деревянного храма на месте будущей Софии Новгородской и киевской Десятинной церкви, до современного взыскуемого прорыва в авангард 5.0. В данной перспективе любой заметный исторический переход – будь то расселенческий, урбанистический, стилистический или типологический — может быть описан в языке авангарда. Вряд ли вследствие особой плодотворности темы, скорее – сверхусилий кураторского тандема, Фестиваль получил мощный импульс к качественному совершенствованию.

Т.Башкаев. «Полумост надежды». Метафора разорванности российского сознания, архитектурного в том числе, и перерыва постепенности.
Стал более разнообразным фестивальный ландшафт как результат решительного расширения тематического раздела, а также сочетания лабиринтообразного и линейного построения остальных экспозиций. Сократилось число региональных экспозиций, подрос их уровень. Московская область, презентовала целый ряд урбанистических программ – от Мортонграда Ильинское-Усово до делового центра рядом со станцией «Мякинино». Красноярск представил развернутую ретроспективу развития города, поначалу являвшего собой вынесенный далеко на юг защитный рубеж Енисейска, а в настоящее время сохранившего приличную часть былого – советского — индустриального потенциала, несмотря на неолиберальный погром 1990-2010-х гг. Экспозиция Хабаровского края посвящена программе ликвидации последствий наводнения 2013 г., благодаря чему большинство пострадавших улучшило свои жилищные условия. Это помимо вечно лидирующих Москвы и Санкт-Петербурга: первая представила предмет особой гордости Москомархитектуры – результаты конкурсной практики последних лет, второй – остроумную метафору-макет исторического ядра города с приглашением к диалогу.

Т.Кузембаев. «Стометр». Метафора внутренней свободы русского человека.
Не отстает и «ведомственный» раздел. ОАО «Моспроект» определенно подтягивает среднюю планку – сложившиеся мастерские поспешают за обновленными, испытавшими приток новой крови благодаря административным усилиям, предпринимаемым руководством института. «Моспроект-4», предстающий сегодня в новом качестве, в связке с УЭЗ, пока демонстрирует накопленный багаж – от строящегося медиацентра НТВ до реализованных объектов культуры и здравоохранения. АБ «Остоженка» предъявляет свою модельную проектно-аналитическую работу по Волхонке. Мастерская Ю.Виссарионова выставила каркас перголы-куба со стохастическим заполнением из планшетов с последними работами.

Однако в центре зрительского внимания — кураторские проекты на тему «Актуальное идентичное», которая предстает во многих ракурсах – от деревянной архитектуры до авангарда 1920-х гг., от ВСХВ-ВДНХ до позднесоветского модернизма, от деконструктивизма школы-студии ЭДАС до марш-броска в будущее. Прямой ответ на кураторское вопрошание сформулирован в экспозициях «Генетический код» Е.Петуховой и Школы МАРШ. Идентичность предстает как совокупность интерпретаций и черт, выраженных в основном современным художественным языком в виде архитектурных формул и метафор. Перерыв постепенности (Т.Башкаев) и развитие по спирали (В.Кузьмин), навязываемая сверху идеологизированность (Д.Буш и др.) и внутренняя свобода русского человека (Т.Кузембаев), извечная неустроенность и неоформленность российского пространства (М.Микадзе, МАРШ) и архивация культурных смыслов (Д.Баренбойм, МАРШ), сакрализация границы (М.Куркова, МАРШ) и простодушие как особенность характера (А.Костанда, МАРШ), русская история, рядоположенная игре в кости (А.Чернов), и последний аргумент в виде русского канона, в экстремальных случаях — кэннона (М.Атаянц).

М.Микадзе. «Становление». Метафора извечной неустроенности и неоформленности российской жизни.
И.Мукосей и Н.Воинова предлагают предельное понимание идентичности в виде зеро, пустого места – пусть и в зашифрованном виде. В своей аннотации они настаивают, что выход в рефлексивную позицию – инокультурную или иновременную — оказывается условием феноменологического описания идентичности. То есть изнутри – аборигенами — эта самая идентичность непознаваема. Впрочем, О.Шпенглер вообще отрицал возможность проникновения в потаенную суть культуры, для него все они – герметичны друг относительно друга, вот только сам автор исхитрился занять рефлексивную – демиургическую – позицию, анатомировав их все по очереди.

В общем, идентичность предстает в виде едва ли не бесконечной палитры – во множестве красок и оттенков. Хотя из этого кажущегося необозримым океана культурных смыслов и содержаний можно экстрагировать ограниченное число доминант, что, очевидно, могло бы, наконец, удовлетворить научное любопытство кураторов.

Стеклянный-оловянный-деревянный / Алмазы-нефть-лес. Троичная система – проекция западного типа сознания на русскую культуру. Инсталляция кураторов Фестиваля А. и Н.Асадовых.
И все же главной интригой Фестиваля остается смотр-конкурс. На этот раз «Хрустальный Дедал» обошел питерцев, оставшись в Москве. Его обладателем стала команда под руководством Н.Шумакова и Л.Борзенкова – авторы Внуково-1, гигантского комплекса с технологически выверенной сложной функциональной схемой, включая терминал аэроэкспресса, и жесткой, без сантиментов и поблажек – металл, стекло, свет, технологической образностью. С ним соперничали удостоившиеся Золотого диплома Академия танца Б.Эйфмана (авторский коллектив под руководством Н.Явейна), характерной чертой которой является множественность прекрасно уживающихся друг с другом, мастерски разыгранных тем, апарт-отель «Санторини клаб» в Сочи (И.Лозинский, А.Степанова и др.) с его средиземноморской образностью карабкающихся по склону белоснежных объемов, непринужденно перенесенной на черноморское побережье, и комплекс апартаментов в Пестово – ностальгическое «последнее прости» белой архитектуре модернизма (А Меерсон, В.Воронова и др.). Такие звонкие работы, как спортивно-жилой комплекс «Баркли-парк» (А.Надточий, В.Бутко и др.) с его выверенной природно-городской порубежностью и технологично-поэтичный комплекс вокзала «Олимпийский парк» в Сочи (Н.Явейн и др.), феерически-фонтанирующий жилой дом «Люмьер» в Санкт-Петербурге (С.Падалко и др.) и частный жилой дом в Подмосковье (В.Греков и др.), несмотря, а возможно, благодаря своей лапидарной форме, идеально вписавшийся в террасированный рельеф, оказались во втором эшелоне. Среди лидеров есть и работы из регионов – в частности, получивший Диплом киноконцертный зал в Пензе (М.Каскеев, И.Ермоленко и др.), несмотря на ограниченный бюджет, скупыми средствами – буквально парой проектных приемов и парой же основных материалов – добивающиеся архитектурной выразительности.

Башня «ПроЕлка» П.Виноградова, реплика 17-метровой в Выксе – один из фокусов экспозиционно-общественного пространства в центре зала.
Н.Явейн не был бы Н.Явейном, если бы не увез в Питер хотя бы и «Татлина», который ему достался за проект Дворца молодежи «Жастар» в Астане – гигантский стеклянный куб, сквозь грани которого эксгибиционистски просвечивает штабель разноцветных функциональных блоков, связанных стволами коммуникаций. В «Проектах» отличилось также бюро «Т+Т Architects» С.Труханова, которое за исчезающе малый срок сделало себе имя остроумными реконструкциями прома. На этот раз они выставили проекты реновации московского завода №408 и фабрики «Саратов-мука», отмеченные единством творческого видения – максимально пиететным отношением к историческому слою, включением «на относе» современных объемов, созданием средствами ландшафтного дизайна человекоразмерной среды и пр.

Есть команды, которые представили на смотр в общей сложности более десятка работ – как проектов, так и реализаций. В частности, коллектив ППФ «Проект-Реализация», возглавляемый О.Бумагиной, выступил с серией ДОУ, один из которых удостоился Диплома в разделе «Постройки». В основе развиваемого авторами творческого подхода лежит переосмысление супрематистских принципов. Что-то выходит более удачно, как детский сад в Куркино, что-то менее, однако найденная фишка определенно не исчерпала всех своих возможностей.

По сравнению с предшествующими годами заметно вырос раздел, посвященный творчеству молодых архитекторов. Помимо дипломных проектов и творческих портфолио, участвующих в конкурсе, это портретная галерея, включающая персоналии из разных городов России. Молодежная активность распространяется не только на творческую, но и на организационно-административную сферу. В частности, на закрытии Фестиваля стало известно, что главным архитектором Московской области назначен Михаил Хайкин.

Башня, венчающая экспозиционный раздел, посвященный родоначальнику архитектуры советского Крыма Б.Белозерскому.
Возвращаясь к русскому архитектурному идентичному. Эта тема снедает А. и Н.Асадовых уже не первый год. На позапрошлом «Зодчестве» они бросили пробный шар в виде одной из специальных экспозиций. Это было что-то типа зондажа, теперь же – перед нами фронтальный разворот темы, зацепившей не по-детски. Кураторы предложили собственную трактовку – помимо 5-ти авангардов это триада стеклянное-оловянное-деревянное, алмазы-нефть-лес и еще длинная вереница выписанных ими смысловых связок. И предметно подкрепленная соответственно кубами – стеклянным, оловянным, деревянным, и «природными богатствами России» — теми же алмазами, нефтью, березовыми чурками. Кстати, на нефтевышке, отлитой из керамики, воспроизводящей силуэт шуховской башни и вроде как не понарошку качающей нефть (на самом деле — разбавленный водой деготь), в первую же ночь после открытия выставки случилась авария – протек поддон. Что симптоматично в свете одновременных пароксизмов – индикаторов разворачивающегося краха топливно-сырьевой модели и – шире — распада мир-системы, основанной на нефтедолларе.
При этом в отличие от западной – тернарной – культуры русская, как известно, моделирует мир посредством системы дуальных оппозиций. Еще совсем недавно, в конце 1980-х – начале 1990-х, многие вслед за такими мыслителями, как А.Ахиезер и Ю.Лотман, питали надежды на, говоря научным языком, медиацию инверсивного характера русской культуры, или, иначе, переход от бинарной к тернарной системе описания мира, однако сами носители этих идей к концу жизни (и тот, и другой покинули этот мир в 1990-е гг.) в них разочаровались.

Очевидно, в России такого рода упования обреченно воспроизводятся с каждым новым поколением. По кругу. Ничего не пронимает…