Президент компании «Акустик Групп» Анатолий Лившиц — о коллизии «круглое против квадратного» в типологии музыкальных залов

В № 4 «АВ» выйдет статья президента компании «Акустик Групп» Анатолия Лившица «Современные тенденции строительства музыкальных залов. Что важнее — видеть или слышать?», подготовленная им на основе доклада в рамках деловой программы фестиваля «Экоберег-2019», который прошел в конце августа в Уфе.

Автор рассматривает эволюцию планировочных особенностей музыкальных залов последних полутора веков в их связи с акустическими параметрами. Он выделяет два основных типа: первый — «коробка из-под обуви», и второй — т.н. залы-виноградники, или залы-музыкальные цирки.

____________________

Текст:
Анатолий Лившиц,
Президент компании «Акустик Групп».

22 сентября 2019 г.

На протяжении второй половины XIX в. и в начале ХХ в. в мире были созданы четыре лучших — считающихся образцовыми — зала, все примерно на 1600-1700 мест: это Мюзикферайн в Вене, Концертгебау в Амстердаме, Бостонский филармонический зал и Большой зал консерватории в Москве. Все они имеют прямоугольный план с партером, П-образным балконом, органом. Практически все зрительские места расположены напротив оркестра. С акустической точки зрения эти залы являются опорными или эталонными. Строившиеся впоследствии залы неизменно сравнивались с этими четырьмя.

Во второй половине ХХ в. появляется книга американского акустика польского происхождения Лео Беранека «Акустика музыкальных залов», которую можно считать библией научной дисциплины «акустика» как раздела строительной физики. Л.Беранек и другие акустики сформулировали основные акустические закономерности — время реверберации, музыкальная ясность, разборчивость, уровень боковых отражений и т.д. Были выявлены достоинства и недостатки разного типа музыкальных залов, включая такие тонкие материи, как рассеивание звука благодаря наличию в интерьере зала декоративных элементов. Усилиями Л.Беранека и других ученых к 1970-1990-м гг. была выстроена акустическая теория с перечнем рекомендаций.

«
Архитектурные инвенции, если не сказать — фантазии и мечты, проявляют себя и в архитектурно-планировочной области.
»

После Второй Мировой войны в мире прошли тектонические изменения — культура и общество раскрепостились, свобода индивидуального волеизъявления вышла на главные роли. Архитектура последовала общим тенденциям — для архитекторов ключевым становится предъявление собственного творческого «я». Кроме того, появляются все новые технологии и материалы — в обиход входят пластики, стекло, композитные материалы и пр.В результате увеличиваются пролеты зданий, архитектура становится все более разнообразной.

Архитектурные инвенции, если не сказать — фантазии и мечты, проявляют себя и в архитектурно-планировочной области. При этом заказчики во многом полагаются на опыт и художественную интуицию архитекторов, и это понятно — ведь акустика предстает лишь одним из многих параметров проектного решения.

Первой ласточкой, открывшей новый типологический ряд музыкальных залов, стала Филармония в Берлине Г.Шаруна, построенная в 1963 г. Отличительной особенностью проекта является размещение сцены практически в центре зала. Зрительские ряды каскадами террасированных площадок спускаются к композиционному фокусу зала — самой сцене.

Зал нового типа обеспечивал хорошую видимость, непревзойденное визуальное восприятие происходящего. Однако благодаря ширине зала, разнесенности боковых стен и — соответственно — пониженному времени реверберации и смазанности отражений — боковых и от потолка, его акустические параметры кардинально изменяются. Имеет место так называемый феномен дифракции или огибания звуком боковых стен, разделяющих террасы. Особенно это касается низких частот, которые придают музыкальному звучанию теплоту и объемность. В залах-виноградниках именно низкие частоты страдают в наибольшей степени.

Помимо прочего, если в залах-коробках из-под обуви сидящие в задних рядах вовсе не страдают как слушатели, если выступают певцы, то в залах-виноградниках, слушатели, расположенные за сценой, ощущают себя в роли дискриминируемых.

Среди специалистов-акустиков сложилось два типа отношения к ситуации, связанной с перекосом в сторону залов-виноградников. Один из них олицетворяет Я.Тойота, американский акустик японского происхождения. Он принимает ситуацию как она есть, не указывая заказчику и архитектору на известные акустические закономерности, обусловливающие предпочтительную конфигурацию музыкальных залов.
И все же, несмотря на мощное давление со стороны заказчиков с архитекторами, многие из акустиков пытаются сопротивляться этому поветрию, постепенно захватившему весь мир.

Почему сложилось такое положение дел с благорасположением в отношении залов-виноградников? — задается вопросом автор, выделяя как минимум пять обстоятельств.

Прежде всего, значительное число посетителей просто никогда не были в залах с хорошей акустикой — в Вене, Амстердаме, Москве. Не с чем сравнивать, нет слухового опыта.

Второе. Многие зрители приходят в музыкальный зал с целью отметиться, сделать селфи и отослать знакомым — типа «вау!».

В-третьих, современная культура пронизана визуальностью. Много писалось о том, что литературность сегодня отходит на задний план. Это в равной мере относится и к слуховой составляющей культуры.

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов современные успехи технологического развития. Звукоусиление является особенностью, более того — по сути — обязательно для современных музыкальных залов. И это является нормой при восприятии современной музыки. Но — никак не классической.

И все же, как известно, мир развивается по спирали. В последнее время все чаще можно слышать нелицеприятную критику в адрес залов-виноградников. На научных конференциях акустиков это звучит как «квадратное против круглого». Накоплено множество данных объективных измерений акустических параметров — не в пользу залов-виноградников. Не меньше собрано результатов опросов — в основном специалистов и подготовленной публики. Они хорошо коррелируют между собой.

Автор приводит аргумент, который должен быть особенно близок архитекторам, тонко чувствующим особенности формообразования в его связи с функцией. Может быть треугольный рояль или квадратная скрипка? Конечно, может — почему нет? Но это будут уже иные музыкальные инструменты, со своим особым, специфическим звучанием. Так же и с музыкальными залами, которые суть и есть эти самые музыкальные инструменты со своими характерными особенностями и закономерностями.

Архитектор в своей работе не может не руководствоваться этими закономерностями, носящими объективный характер, — полагает автор. Архитектурное «я» не должно распространяться на характеристики плана и разреза музыкального зала. Надо помнить, что, экспериментируя с формой зала, вы, на самом деле, претендуете на создание нового музыкального инструмента.

Т. фон Хансен. Мюзикферайн в Вене. 1863-1870 гг.