Перед архитектурным формообразованием открываются захватывающие перспективы

В сети появился текст «Общая инструкция» блогера soiz, в которой автор исследует архитектурную объективацию института абсолютной власти.

Вначале он рассматривает генезис странных словечек «новая нормальность» и «самоизоляция», которыми оперирует российская власть. Как и следовало ожидать, они являются корявыми кальками с английских New Normal и Self-Isolation. То есть, как полагает soiz, руководство России получило конверт с инструкциями. «Его как-то по-быстрому перевели и запустили в жизнь. И когда Попова говорит о том, что нас ожидает „New Normal“, то она просто озвучивает какой-то пункт в спущенном ей плане. И когда полицейские штрафуют граждан России, то они всего лишь выполняют указания Минобороны США. И если нам обещают, что ограничения будут продолжены до тех пор, пока не появится какая-то вакцина, то таковы строгие рамки общего плана».

Далее он рассматривает этот новоязовский лексикон как пазл большой картины, обращаясь к духовному наследию английского философа, основателя утилитаризма И.Бентама (1748–1832). Который, со слов Б.Рассела, стремился создать «социальную систему, которая бы автоматически делала людей добродетельными». Он, работая с подачи своего брата на одного из фаворитов Екатерины Г.Потемкина в его имении на территории нынешней Беларуси, предложил новую модель тюрьмы, точнее, что-то типа работного дома — Паноптикум, где все заключенные — или работники — пребывали бы под круглосуточным наблюдением тюремщика, который сам остается для своих подопечных невидимым. И.Бентам полагал эту типологию вполне универсальной, применимой, в частности, и при устройстве воспитательных и учебных заведений, фабричных сооружений и пр.

Паноптикон. Чертёж Иеремии Бентама 1791 года. / ru.wikipedia.org

В плане тюрьма представляет собой кольцевую структуру с нарезанными камерами, просматриваемыми насквозь. В геометрическом центре внутреннего двора — башня с круговым обзором, являющаяся обителью надсмотрщика. По словам М.Фуко, «основная цель паноптикума: привести заключенного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Устроить таким образом, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами, чтобы совершенство власти делало необязательным её действительное отправление и чтобы архитектурный аппарат паноптикума был машиной, создающей и поддерживающей отношение власти независимо от человека, который её отправляет, — короче говоря, чтобы заключённые были вовлечены в ситуации власти, носителями которой они сами же являются… Нет нужды в постоянном надзоре, поскольку важно лишь то, чтобы заключённый знал, что за ним наблюдают. Бентам сформулировал принцип, согласно которому власть должна быть видимой и недоступной для проверки… Паноптикум действует как своего рода лаборатория власти».

«Страх перед всевидящем оком власти превращал заключенного в самоизолированного самотюремщика!» — восклицает soiz.

Впоследствии эта универсальная модель абсолютной власти И.Бентама воспроизводится не только в пенитенциарных учреждениях — от Англии и Франции до Кубы, но и в многочисленных антиутопиях — от домов со стеклянными стенами и перекрытиями у Е.Замятина до телеэкранов с обратной связью во всю стену у Дж.Оруэлла. «Никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. Часто ли и по какому расписанию подключается к твоему кабелю полиция мыслей — об этом можно было только гадать. Не исключено, что следили за каждым — и круглые сутки. Во всяком случае, подключиться могли когда угодно. Приходилось жить — и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, — с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают» (Дж.Оруэлл).

Актуальная практика либерал-фашизма преемственно связана с этой достойной традицией англосаксонской мысли, насчитывающей более двух веков. В реальной жизни она была творчески развита нацизмом в системе функционирования концентрационных лагерей, технологическая инфраструктура которой — включая расовую перепись, или идентификацию населения, в том числе национальную — была разработана и поддерживалась германским филиалом американской компании IBM — об этом увлекательно пишет Д.Перетолчин. (От Нюрнберга почтенную компанию спасла дружеская связь руководства с семьей Ф.Д.Рузвельта).

Обращаясь к сегодняшнему дню, soiz комментирует: «Мир становится прозрачным и теперь никто не знает — наблюдают за ним или нет? Что последует в следующий момент за одним неверным словом — исчезновение денег с карточки или какая-нибудь „ошибка“ в картотеке полиции, в итоге которой можно оказаться в списке особо опасных преступников, находящихся в розыске… Каждый превращается в самополицейского, самоконтролирующего любое свое слово и действие. „Добродетель“ становится автоматической».

Очевидно, происходящие социальные изменения — фактический распад общества на касты: тех, кто наблюдает, и тех, за кем наблюдают, на тех, кто обязан получать QR-коды, и тех, кто их выдает либо кому они не нужны по жизни, на тех, кто чипирует, и тех, кого вакцинируют, и т.п. — не могут не найти профессиональное отражение в нашем окружении. Так что архитектурное формообразование поставлено перед новыми историческими вызовами…

Источник заглавного фото:  Underwood Archives / Getty Images