О перспективах строительства 300-тысячников за Уралом

Вышла статья К.Янкова «Призраки новых городов. В чем ошибка Сергея Шойгу?», в которой автор на значительном эмпирическом материале доказывает тщетность усилий как советской, так и российской власти, направленных на строительство 300-тысячников за Уралом.

Для начала автор приводит цитату С.Шойгу: «К 1991 году в СССР было уже около 2200 городов разных категорий… Из них только с 1956 года до начала перестройки появилось более 600 городов». И тут же комментирует: «…Если взять города, достигшие планки в 300 тысяч жителей, ситуация выглядит по-другому. Из 69 таких городов в стране самый новый — город Волжский — возник в 1954 году. Что же касается излюбленной министром Сибири, …то из 15 городов с таким населением самый новый — Кемерово, получивший этот статус в марте 1918 года. Зато города, созданные с 1956 года, характеризуются более сложной социально-экономической ситуацией… Из 46 таких городов за Уралом 22 — почти половина — созданы в 1956 году и позднее. А вот городов с дореволюционной историей в этих «черных списках» всего три: Тайга, Мариинск и Свободный». То есть речь идет об издержках индустриализации.

Автор подчеркивает, что города редко растут по мановению руки государства. Он приводит в качестве примера Новосибирск, который образовался, по сути, стихийно, на пересечении р.Обь и Транссибирской магистрали — «и, даже получив статус города в 1903 году, до самого 1917-го оставался «безуездным», то есть имел самый низкий городской статус».

К.Янков приводит другой случай — с Алексеевском, ныне Свободным. В свое время город на пересечении Транссиба и реки Зея должен был стать столицей Приамурья. «Однако административное рвение потерпело фиаско: город, переименованный Временным правительством из Алексеевска в Свободный, столицей Приамурья не стал, и сейчас в нем всего 52 тысячи жителей».

«История Российской империи знает и другие авантюры с основанием новых городов, — пишет исследователь. — Так, на рубеже XIX и XX веков чиновники прочили быстрое развитие городу Романовск — на месте сочинской Красной поляны, и даже Сергей Витте, отпустив 5 миллионов на строительство Краснополянского шоссе, говорил: «Этому городу Романовску (в честь царствующего дома) предстоит громадная будущность, и Государь им очень интересуется». Как известно, никакого города там не появилось, и лишь более века спустя эта местность получила развитие как горнолыжный курорт».

Также он привлекает богатый советский опыт создания новых производств и городов науки. Начинает он с сырьевых центров: в Западной Сибири возникли города нефте- и газодобытчиков, в Кузбассе и Красноярском крае — города угольщиков, в Якутии — города алмазодобытчиков. Города же, где концентрировались перерабатывающие производства, машиностроение и т.п., как правило, возникали рядом со старым административным центром. В качестве примера приводятся связки Ангарск-Иркутск и Бердск-Новосибирск. К.Янков как исключение приводит основанный в 300 км от Хабаровска Комсомольск-на-Амуре — центр дальневосточной «оборонки», который должен был располагаться подальше от границы.

Новые предприятия чаще появлялись в старых городах, не только в крупных, например, в Ачинске — глиноземный комбинат и нефтеперерабатывающий завод, в Бийске — химический комплекс. То же с городами науки — Академгородок рядом с Новосибирском, Железногорск — рядом с Красноярском, Северск — рядом с Томском.

Перебрасывая мост в наше время, автор указывает: «И сейчас экономическое развитие не идет по пути строительства новых городов. Месторождения в сложных климатических условиях проще осваивать вахтовым методом, а размещать перерабатывающие производства — в существующих городах и поселках. Например, два крупных проекта газопереработки, реализуемые «Газпромом» и «Сибуром», разместились на окраине города Свободный — и, может быть, этот город наконец получит то развитие, о котором говорили в 1911 году?».

Он указывает на общеизвестный факт автоматизации-роботизации и — соответственно — обезлюживания современных производств. Кроме того, «советский директор стремился обзавестись разными подсобными и вспомогательными производствами, потому что не хотел зависеть от ненадежных «смежников». Если в СССР строительство и содержание социальной инфраструктуры само собой подразумевалось, то взвалить это на бизнес сейчас означает раздуть себестоимость и снизить конкурентоспособность продукции». Исследователь исходит из сохранения социально-политического и экономического статус-кво.

Есть и еще один поворот темы, а именно — расширение возможности удаленной работы. Данный тренд «влияет на выбор места, где жить: важность работы поблизости уменьшается, а вот важность общей комфортности среды проживания возрастает. А эта комфортность выше в старых крупных городах. Они все больше являются магнитом для молодежи не только из-за шанса работать с более высокой зарплатой, но и из-за возможности интереснее жить».

К.Янков склоняется к тому, что «лучше старых помыть». «В Сибири немало небольших городов с двух-трехвековой историей: так, в Красноярском крае есть и Енисейск, и Минусинск, и Канск. Новое промышленное развитие по примеру Бийска или Ачинска могло бы быть стимулом развития с сохранением исторического наследия и преемственности. При этом старые многопрофильные города значительно устойчивее к кризисам, чем новые «монопрофильные».

Автор резюмирует: «Задача построить новый 300-тысячный город, которую ни разу не решила за Уралом Советская власть, не решаема и сейчас».

На фото: г. Минусинск.
Источник: news.myseldon.com