О смене вектора миграционной политики в столичном стройкомплексе

В сети появилась статья С.Преображенского «Стройка — ложь, да в ней намек», в которой автор, откликаясь на заявление главы столичного стройкомплекса А.Бочкарева о постепенном отказе от услуг гастарбайтеров, предпринимает экскурс в историю данного вопроса, захватывая в том числе советский период.

Автор поражен этой метаморфозой — казалось бы, только что из каждого утюга неслось, что «таджик нам строить и жить помогает», нас уверяли, что «избалованные москвичи, в массе своей — блогеры и айтишники… на стройку не пойдут работать никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах». «Но по всем признакам «большая строительная ложь», которую нам скармливали десятилетиями, потерпела сокрушительное фиаско», — недоуменно констатирует С.Преображенский.

Он обращается к началу 19990-х гг. — именно тогда был запущен миф о необходимости ввоза в Россию иностранной рабочей силы. был запущен в массы три десятилетия назад. «Вообще, Россия веками использовала свою собственную рабочую силу. Российские зодчие никогда не сидели без дела. Из-под их рук и топоров выходили чудеса строительной архитектуры. Целые города вырастали на пустом месте в рекордно сжатые сроки, — замечает автор. — Даже многолетняя столица Казахстана — Алма-Ата, в прошлом — город Верный, была основана уральскими казаками».

«В советский же период на многочисленных стройплощадках той же Москвы трудились исключительно москвичи и лимитчики из глубинки — с перспективой получения столичной прописки. Счёт им шел на сотни тысяч… Надо признать, что и тогда у самих москвичей приезжие «лимитчики» вызывали острое раздражение. Но — принципиальный момент — приезжие не были инокультурными. Они просто были хуже образованными и менее городскими — как в своё время наводнившие российские города мещане (выходцы из сельских местечек)… Зато уже их дети впоследствии успешно вписались в столичную жизнь, а внуки были неотличимы от коренных жителей. Потомки строителей-лимитчиков в итоге стали живительным демографическим компонентом златоглавой».

Далее С.Преображенский пишет о постсоветском времени: «С развалом Советского Союза центральноазиатские республики захлестнула массовая безработица. Для строительных олигархов страны на окраинах СССР возник колоссальный ресурс дешевой и безропотной рабочей силы. Этим людям можно было платить в три раза меньше, чем москвичам и лимитчикам… Первая волна мигрантов из того же Таджикистана, убежавшая от ужасов захлестнувшей страну гражданской войны между «хорогскими» и «кулябскими», реально была готова работать за миску плова и тёплый ночлег. Квалификация их вызывала большие сомнения, но на любой стройке подсобные рабочие тоже были нужны… В отличие от москвичей и жителей России, о мигрантах можно было не заботиться вообще. Ни о какой охране труда речь не шла в принципе. Им не оплачивались больничные листы, их не нужно было снабжать более-менее приличным жильем. В бытовках поживут. На худой конец — на тех же стройках».

«Эти таджикские беженцы и открыли ящик Пандоры для олигархов от стройки», — делает вывод С.Преображенский. Отзываясь о последних крайне нелицеприятно — они «после очередного скандала или расследования в темпе шторма растворялись за бугром, оставив России после себя Питер-калу, Москва-басмач-аул, Новгород-абад и прочие так и не остывшие «плавильные котлы», готовые взорваться от «дружбы народов» в любую секунду».

В последнее десятилетие обоснование привлечения на стройки мигрантов меняется. По словам автора, «нужна была новая легенда, поскольку та, что об остром дефиците рабочей силы, работать перестала. И прикрученные к олигархату СМИ стали впаривать народу «свежеиспеченную» мысль о том, что мигранты строят миллионы квадратных метров жилья исключительно для блага москвичей… Но это была еще более циничная ложь… Подавляющая часть построенного азиатами жилья была исключительно коммерческой. Её продают по «конским» ценам, и прибыль от продажи идёт все в те же карманы. Москвичам, полжизни стоявшим в очереди за жильём, доставались даже не кости, а «чешуя с барского стола».

«Со временем олигархи вошли во вкус и стали нанимать «драгоценных азиатов» не только на стройки… Вся система столичного (и не только) ЖКХ, где крутятся колоссальные деньги, сегодня напичкана ими сверху донизу. Нет теперь в Москве ни одного дома, где бы ни обосновались несколько азиатов и даже целых семей».

Далее автор анализирует криминальные эффекты миграционной политики, практиковавшейся с 1990-х гг. — от махинаций с зарплатами гастарбайтеров и уход последних в нестроительные бизнесы, в том числе криминальные, до бытового криминала и межэтнических столкновений между различными диаспорами. «Целые сферы бизнеса в Москве приобрели сугубо национальные черты. А межэтническая борьба за тот или иной бизнес переросла в кровавые столкновения. …Таджики в свое время отжали очень доходный кладбищенский бизнес у москвичей, а потом прямо на кладбище, среди могил, устроили настоящее побоище посягнувшим на сладкий кусок пирога чеченцам. …Узбеки выбили дагестанцев из стоянок такси на площади трёх вокзалов. Киргизы, в свою очередь, выбили узбеков на рынке маршрутных такси. И ни в одном из этих бизнесов не осталось места для русских».

Пандемия и сопутствующая ей безработица продемонстрировали, что «не все москвичи в этой жизни устроились блогерами и айтишниками. Есть ребята и попроще. …Но для них вход в целые области бизнеса закрыт — давно и надёжно. …Градус межнациональной неприязни и социальной напряженности в Москве подскочил до уровня критической отметки. …И тут как гром среди ясного неба прозвучало заявление вице-мэра Бочкарева».

«Неужели столичные власти (и региональные тоже), создав для своих жителей колоссальную социальную проблему, наконец, решили разрубить затянутый ими же межнациональный гордиев узел?» — в заключение вопрошает С.Преображенский.

Фото: Размик Закарян / РИА URA.RU)