Расчехление

В рамках спецпроекта ТАСС «Первые лица» опубликовано бесконечно длинное интервью по душам с вице-премьером правительства РФ М.Хуснуллиным «У меня все четко уложено». Наряду с ловлей 58-килограммового сома и секретами поиска черных трюфелей речь зашла о профессиональных предметах. Главные из откровений вице-премьера мы приводим с редакционными комментариями.

«Наша забота — создать так называемую опорную сеть между регионами. Это 138 тысяч километров дорог, связывающих села, поселки с центрами экономического роста. Вот наша сфера ответственности. А на уровне муниципалитетов мы не должны вмешиваться. Пусть сами решают, они знают потребности людей, понимают, что нужно делать в первую очередь. Но для этого у субъектов должны быть свои деньги.

…Транспорт — это основа развития связей между регионами. Сами знаете, какая гигантская у нас страна. Не будет сети дорог, нормальной логистики, и России не станет».

Комментарий редакции: Вот только у нас в стране наблюдается уклон в строительство автомагистралей 1 класса стоимостью 1 млрд руб. за 1 км — в ущерб региональным и местным дорогам 4-5 класса стоимостью 25 млн руб. за 1 км. Можно догадаться, почему.

«Второй ключевой момент — жилье. Это мегапроект. Даже по мировым масштабам. Мы ставим задачу через восемь-девять лет обновить каждый пятый квадратный метр жилья в стране. Его, этот метр, надо построить. У нас, конечно, есть дома, которые стоят по 200–300 лет, но их мало. Средний срок жизни здания в России — полвека. А мы хотим обновить пятую часть. Очень серьезный вызов. С учетом нашей территории. Ладно бы маленькая страна, где живет миллион человек. А тут такие масштабы! Но этот проект — драйвер, он все за собой потащит.

Не зря китайцы программу жилищного строительства уже 20 лет считают локомотивом развития своей экономики. У них 17 процентов ВВП дает именно строительство жилья.

…В России строительный сектор напрямую приносит семь процентов. С мультипликативными эффектами — 12–13 процентов. Например, когда идет большая стройка, железная дорога активнее перевозит грузы, растет производство стройматериалов, потребление металла…

Каждое рабочее место в строительстве в среднем обеспечивает занятость восьми человек в смежных отраслях. В этом году мы дали самый большой ввод жилья за всю историю страны. Включая Советский Союз. Свыше 86 миллионов квадратных метров. Прежде только в 2015-м было чуть более 85 миллионов.

И это, прошу заметить, на втором году пандемии, сильно ударившей по темпам роста».

Комментарий редакции: Можно выразить сомнение относительно полувекового среднего срока жизни российских зданий — вон деревянные балки-якобы времянки с 1930-х гг. стоят и в ус не дуют. В КНР жилье строится из расчета 1 м² на 1 жителя, то есть свыше 1 млрд м² в год, так что нам до них даже в относительных цифрах чухаться и чухаться. При поставленной Президентом РФ задаче возведения 120 млн м² в год меряться с Советским Союзом, точнее, с РСФСР, с тогдашними и нынешними 80+ млн м² — смехотворно. Постановления правительства, вышедшие во второй половине 1980-х гг., открыли дорогу индивидуальному малоэтажному строительству. Благодаря чему изменилась структура и образ российского города, обзаведшегося обширной субурбией, а жилищная обеспеченность с 17 м² на человека в 1990 г. выросла до нынешних 27 м². Наконец, что касается «обновления каждого пятого квадратного метра» — что под этим понимать: новое строительство, реконструкцию…? Подобные формулировки позволяют спрятать концы в воду. При том что в соответствии с Национальным проектом к 2030 г. необходимо построить порядка 1 млрд м², что позволит увеличить жилой фонд страны до 5 млрд м².

«Президент уделяет много внимания теме строительства, что очень помогает. Нам удалось снять вопросы по избыточным процедурам. Из десяти тысяч норм 6 800 стали теперь рекомендательными. Раньше какое-нибудь абсолютно ненужное, ни на что не влиявшее требование регламента было обязательным, и все — его не объедешь. Приходилось тратить время, деньги на преодоление искусственной преграды, существовавшей со времен Советского Союза. Это только утяжеляло строительство».

Комментарий редакции: Спору нет — многие нормы в строительной отрасли устарели. Пример — нормативная база в области пожаробезопасности зданий из дерева, наконец-то — не прошло пяти или шести лет — пересмотренная. Но из этого не следует, что нуждается в отмене, например, институт инсоляционных ограничений, на чем настаивают последователи вице-премьера.

«Посмотрите на автотрассу Москва — Казань. Пять лет продолжалось обсуждение: выбирали маршрут, определяли финансовые условия… Наконец, в июле 2020 года решение приняли. Прошло менее полутора лет, а пятая часть дороги готова. Закатана в асфальт. Невиданная скорость для нашей страны! И это при условии, что у нас ничего не было — ни листка документации, ни трассировки…

Я еженедельно веду мониторинг, благодаря аэрофотосъемке вижу всю картину, каждый участок. Работало десять тысяч человек, будет 15. Четыре тысячи единиц техники. Уже половина моста через Волгу построена. Уверен, за три года основной объем работ выполним. Теоретически может быть задержка на пару месяцев, не более. Если, конечно, не произойдет чего-то вопиющего.

Президент, увидев, что мы развернулись такими темпами, предложил: «Давайте до Екатеринбурга делать». А там недалеко до Тюмени и Челябинска. Что в результате получим? Скоростную дорогу от Санкт-Петербурга до Восточной Сибири. Если раньше на этот маршрут уходило двое-трое суток, теперь понадобится в два с лишним раза меньше. Не превышая разрешенной скорости 130 километров в час. Четыре полосы, ни единого светофора… Красота!

На мой взгляд, и на Тюмени не надо останавливаться, следует тянуть дальше. Посмотрим, что позволят финансы, оценим возможности бюджета и двинемся в сторону Омска, Новосибирска.

Такие инфраструктурные истории дают колоссальный мультипликативный эффект. Есть формула, рассчитывающая, как скорость передвижения грузов и людей влияет на экономический рост. Например, в масштабах Москвы снижение среднего времени в пути на минуту приносит в городскую казну несколько миллиардов рублей за год. И это, повторяю, цена одной минуты, выливающаяся в миллионы сэкономленных пассажирами часов!».

«— Сахалинский глава недавно назвал стоимость моста на остров. Говорит, что на проект нужно 300 миллиардов рублей. [вопрос интервьюера]

Неплохо, что посчитал, но надо понимать, самое ли это приоритетное направление для капвложений. Если свободные деньги есть, надо строить. Но когда средств на все не хватает, лучше определиться с главным. У нас вопрос номер один — не мост на Сахалин, а Восточный полигон, расширение мощностей БАМа и Транссиба. Есть возможность продавать уголь, металл, но не можем доставить товар покупателям, вывезти грузы. Поэтому первая задача — 180 миллионов тонн в 2024 году и — желательно — 210–240 миллионов к 2030-му. Это потенциал развития восьми регионов, через которые проходят трассы. А мост на Сахалин может подождать, регион и так неплохо развивается».

Комментарий редакции: Это примеры того, что страна все активнее сдвигается в направлении рузвельтовских мегапроектов, отходя от идеологии поляризованного развития, или компактного государства, выдвинутой Минрегионом в середине нулевых годов. В этой связи нелишне напомнить о судьбах других мегапроектов — от ВСМ Москва — Казань — Екатеринбург до Северного морского пути.

«Почему в мире не дают расползаться городам? Когда мегаполис становится слишком большим, он теряет экономическую привлекательность. Затраты на дороги, инфраструктуру, строительство, их содержание значительно возрастают.

― Значит, история с Новой Москвой — ошибка? [вопрос интервьюера]

Нет, в той ситуации не оставалось выбора, столица оказалась заперта… У Москвы был колоссальный инвестиционный потенциал, но он стал несбалансированно выплескиваться за пределы МКАД в виде строительства там нового жилья, что лишь увеличивало дорожные пробки и ухудшало ситуацию.

― И вы выпустили пар? [вопрос интервьюера]

― Да, но в нужном направлении. Параллельно мы решали другой ключевой вопрос, строя Московский центральный диаметр, наземное метро, связавшее ближайшее Подмосковье и столицу в один транспортный каркас. Теперь из пригорода можно доехать до центра за 25 минут на комфортабельном поезде. И это сразу меняет ментальность человека, его решение, где жить. Надо ли ломиться в пределы Садового кольца?

И для Московской области колоссальный плюс. Человек может спокойно оставаться жителем — условно — Апрелевки и без проблем работать в Москве.

Нет, экономически это очень выгодное решение. Развитие конгломерации — важнейшая тема».

Комментарий редакции: Вице-премьер выгораживает решение 2012 г. о прирезке территорий к юго-западу от Москвы, указывая на необходимость канализации и легитимизации процессов выплескивания строительной активности за пределы мегаполиса. Тем самым политика гиперконцентрации населения и ресурсов в отдельном локусе получила дополнительный стимул. Как будто в принципе не было альтернативных решений — к примеру, переноса строительной активности в соседние регионы. Что касается пробивки центральных диаметров, то, действительно, мы наверстываем упущенное, связывая агломерацию, функционирующую как единое целое, но остававшуюся транспортно разобщенной.

― Реновация — правильная история? [вопрос интервьюера]

Абсолютно! Болтунов хватало, тех, кто на этой теме пытался политику разыграть. На самом деле стоял банально простой вопрос: либо вложить от 30 до 70 процентов от стоимости дома в его ремонт, чтобы через 15 лет его все равно снести — у пятиэтажек нормативный срок был полвека, они и так уже лишнее простояли. Второй вариант: сразу сломать хрущевки и построить дома, гарантирующие новое качество жизни.

Стандарты Советского Союза изжили себя, мы уверенно шли к коллапсу прежней градостроительной политики. Альтернативы реновации старого жилого фонда не было. Видел фотографии, как на пятиэтажках балконы отваливались. Еще год-два, и это стало бы повсеместным. Какой смысл эти дома реконструировать? Их снесли, построили новые. Да, плотность увеличилась, но добавилось и благоустройство, с транспортной логистикой разобрались. Сегодня в Москве эта проблема базово решена. По плотности линий метро и МЦД наша столица уже входит в мировые лидеры. В крупных американских городах обеспеченность общественным транспортом в среднем 45 процентов, а в Москве 70 процентов населения пользуется метро и автобусами с трамваями. Прекрасный показатель. Один из самых высоких среди мегаполисов.

Поэтому, принимая решение, мы учитывали, какие районы подвергнутся реновации, как они будут дальше развиваться. Колоссальная работа, которую обычный житель не видел. На протяжении двух лет мы дважды в неделю проводили штаб, где обсуждался каждый микрорайон, квартал и дом.

Есть такой показатель, как экономика города. Расселение жилья — очень капиталоемкая задача. Надо учитывать, что по современным российским нормативам мы должны были давать квартиры в среднем на 30 процентов больше прежних. Скажите, а где средства на это взять?

Пришлось добавлять плотность, чтобы увеличить площадь квартир. Да, дома сделали выше, поставили кучнее, зато получили современную инфраструктуру с парковками, благоустроенной территорией. И кстати, на верхних этажах было больше всего желающих поселиться«.

Комментарий редакции: Вице-премьер уверяет, что мы уверенно шли к коллапсу прежней градостроительной политики. А что такое прежняя градостроительная политика, как не строительство МКД из железобетона преимущественно в миллионниках и крупных городах? Которая благополучно продолжается и сегодня. Что касается сугубо нашенского понимания реновации как сноса и нового строительства, то приведем известные цифры: в Москве лишь 10% оставшегося фонда пятиэтажек исчерпали свой ресурс на 50%. Иначе говоря, сносятся по большей части относительно добротные здания, которые могли бы простоять отнюдь не названные вице-премьером 15 лет. Пример имеется — пятиэтажки, реконструированные и надстроенные в начале 2000-х гг. архитектором А.Кротовым, нормально функционируют уже в аккурат два десятилетия.

«Абсолютно популистское заявление — мол, нам нужна малоэтажная Россия. За право жить в современном мегаполисе, за те возможности, которые это дает, чем-то придется жертвовать. Если нужен простор — поезжай в деревню или в какой-нибудь райцентр. Территория страны позволяет, есть где развернуться».

Комментарий редакции: Популистское — это когда из года в год социологические исследования фиксируют, что от 60 до 70% жителей страны предпочли бы жить в собственном доме. Что касается мегаполисов, то куда же они денутся с подводной лодки — вот только стандарт жизни в них мог бы увеличиться при условии проведения предложенной акад. А.Кривовым политики т.н. разрежения заселения при условии переезда части жителей мегаполисов и крупных городов в микрогорода по соседству. В таком случае не пришлось бы сносить районы пятиэтажек с последующим строительством 20-30-этажек с коэффициентом 4 и выше.

«Один в один перенести в глубинку опыт столицы нельзя (имеется в виду опыт реновации — Прим. редакции). Во всех регионах разное… Вот был я в Астрахани. Да, у них нет столько бюджетных денег, чтобы построить стартовые дома, сразу переселить в них людей, а потом ломать старое жилье. Они работают с инвесторами, но процесс не такой быстрый. При этом элементы московской реновации можно и нужно применять по стране. У нас же есть федеральный закон о комплексном развитии территорий. Он дает большие возможности для гибкости».

Комментарий редакции: Перспективы спуска института КРТ, узаконенного в декабре 2020 гг., в регионы блестяще анатомировал на сайте АВ бывший главный архитектор Екатеринбурга Т.Абдуллаев (см.: Об эстафете РЗТ — КУРТ — КРТ — 11 октября 2021 г.). Он показал, чем чревато для нашей страны делегирование полномочий по стратегированию пространственного развития от государства и профессионального сообщества девелопменту, интересы которого отстаивает вице-премьер.

― Объясните про агломерации. Вы хотите строить новые мегаполисы? [вопрос интервьюера]

Нет, создавать их на базе существующих городов. Весь мир идет этим путем. 75 процентов населения Земли уже живет в агломерациях. Это неизбежно. И экономика так растет быстрее.

― Как практически все будет выглядеть? [вопрос интервьюера]

Первый уровень — города-миллионники. Порядка 15 крупных центров по стране. Затем города с населением от 500 тысяч до миллиона человек. Их будет около 40. Но ключевой вопрос — создание двух тысяч опорных точек

— А вокруг, значит, пустыня, безлюдная страна? [вопрос интервьюера]

Поймите, сегодня никто не поедет жить в село, где нет нормальных условий. Там остались те, кому некуда перебраться. Какой выход? Нужны населенные пункты с удобной инфраструктурой — со школами, больницами, приличными домами культуры и обязательно хорошей дорогой, чтобы люди, живя там, могли ездить на работу на агрофирму. Для этого и нужны опорные точки. Никто не собирается превращать Россию в мертвую пустыню, малые города никуда не исчезнут, агломерация — не замена, а отдельная программа развития. Важен баланс. Ни в коем случае нельзя ничего нарушать».

Комментарий редакции: По поводу 75% населения мира, живущего в агломерациях — это не совсем так. Действительно, в Монголии, Парагвае или Нигерии значительная часть жителей сосредоточена в мегаполисах — например, в Большом Улан-Баторе проживает почти половина населения 4-миллионной страны. Но вот во Франции и Италии свыше 80% населения живет в поселениях до 100 тыс. человек, в Германии и США — более 70%, в Великобритании — свыше 60%, даже на Украине, и той — более 50%, а у нас — 49%. Что касается опорных точек, то, как известно, у нас 1115 городов и без малого 1200 рабочих поселков, некоторые из которых — типа Шексны с ее 18,5 тыс. жителей — оказываются третьими по счету поселениями в области. При этом вице-премьер говорит о 2 тысячах опорных точек по стране. Значит, наряду со 110-120 тыс. оставшихся сельских поселений, недоуничтоженных реформаторами — советскими и постсоветскими, какие-то поселки городского типа пойдут под нож? С этой смелой идеей следовало бы обратиться в Совет по национальной безопасности России, к Н.Патрушеву…

― Шойгу предлагает создавать в Сибири крупные города с нуля. Даже места уже подобрал. [вопрос интервьюера]

На мой взгляд, нужно не дополнительные мегаполисы строить, а благоустраивать те, которые есть. Любой новый масштабный проект — это колоссальная нагрузка на инфраструктуру.

― Правильно понимаю, что вы против идеи Сергея Кужугетовича? [вопрос интервьюера]

У меня отношение такое… двоякое. Надо оценивать каждый конкретный случай. Например, можно развивать Братск. Нормальная точка роста, экономика просчитывается. Сейчас в Якутии будет расти Нерюнгри. Пока город небольшой, но потенциал колоссальный. Стоит вложиться, чтобы люди там жили, а не на вахту ездили. Поэтому тема новых городов требует детальной проработки».

Комментарий редакции: Вице-премьер, с его слов, двойственно относится к предложению министра обороны, точнее — настаивает на ситуативном рассмотрении. С одной стороны, он справедливо указывает на целесообразность преимущественного развития сложившихся поселений — на юге Восточной Сибири, к примеру, помимо Абакана и Минусинска есть еще три средних и малых города с населением от 45 до 75 тыс. жителей — Черногорск, Саяногорск, Назарово. С другой же — называет в качестве альтернативы Братск и Нерюнгри: первый имеет исторически сложившиеся алюминиевую и лесоперерабатывающую специализации, второй — угледобывающую. Заметим: о развитии высоких технологий речь в обоих случаях не идет, тогда как С.Шойгу все же делает упор на научно-производственных кластерах с наукоемкой оборонной составляющей и высокой добавленной стоимостью.

«Нам надо в целом понять, что делать с миграционной политикой. Мое мнение: мы должны попытаться максимально вернуть соотечественников, уехавших в прошлые годы. Потом — русскоговорящие из стран бывшего СССР. Их тоже надо попробовать собрать. Повторяю, люди — главный капитал. Весь мир борется за этот ресурс. Человеку нельзя приказать: езжай в Сибирь. Или на Дальний Восток. Не поедет. Должна быть приличная зарплата, условия для жизни. Почему в Москве иностранцы согласны работать? Мегаполис. Востребованному специалисту все равно, где трудиться — в Нью-Йорке, Шанхае, Берлине или Москве.

…Знаете, какой первый вопрос задавали экспаты, которых приглашали в Москву? Их волновало, есть ли в городе сертифицированные английские школы, выдающие аттестат международного образца. Мол, сделайте это, и мы поедем. На втором месте шла тема оказания медицинских услуг на должном уровне.

…В Россию должны ехать люди, которые владеют русским языком, проработают тут минимум пять лет, будут официально платить налоги. Таких мигрантов мы ждем. А нелегалы и теневики нам не нужны, я первый борец с ними. Это потеря качества и лишняя головная боль.

Всегда привожу в пример Дубай. На миллион арабов приходится семь миллионов экспатов, начиная со строителей, в которые берут лаосцев, вьетнамцев, пакистанцев, тайцев и прочих представителей Юго-Восточной Азии, заканчивая самыми высокооплачиваемыми в мире топ-менеджерами из Европы, Америки, Индии, Китая. Все они — трудовые мигранты, для них четко прописаны правила, установлен жесточайший контроль. Сделай что-нибудь не так — тут же загремишь в тюрьму. В экономике Дубая доля доходов от нефти сегодня снизилась до 14 процентов. Вот такой вам привет из вчерашней пустыни.

…Нужна прозрачная и четкая миграционная политика. Пора избавляться от тех, кто заезжает сюда левыми путями, выводить процесс из тени, делать легальным. Ну и, повторяю, возвращать уехавших в дальнее зарубежье, активнее зазывать белорусов, украинцев, русскоговорящих из стран Балтии, привлекать высокой зарплатой, условиями жизни. В первую очередь, конечно, в агломерации. Хотим мы этого или нет«.

Комментарий редакции: Излагаемые вице-премьером основные положения миграционной политики — привлечение соотечественников, уехавших и граждан бывших республик, малороссов и белорусов, лежали в основе Генеральной схемы расселения России, утвержденной в 1994 г. Тогда и конкретные цифры назывались — 25 млн человек, другое дело, что приехало всего 10 млн. Обозначены были и территории, которые должны были их принять и трудоустроить. Что касается этнокультурной принадлежности мигрантов, то еще пару месяцев назад с подачи лоббистов стройкомплекса организовывались чартерные поезда из Узбекистана, которые должны были бесперебойно доставлять гастарбайтеров на стройки нашей страны.

― Вас много критиковали за слова о привлечении осужденных на стройки. [вопрос интервьюера]

По-прежнему считаю — тема абсолютно правильная. Известно, что исправительная система перегружена, в колониях порой физически не хватает мест. При этом немало людей сидит по экономическим, незначительным, неопасным для общества статьям. Почему не пустить их на стройку?

Когда мне было 13 лет, я подрабатывал грузчиком на кирпичном заводе, самолично укладывал кирпичи в печку, получал 80 рублей в месяц. Для школьника это были большие деньги, а взрослые не хотели возиться. Поэтому рядом со мной трудились так называемые химики — осужденные по легким статьям. На заводе была спецкомендатура, «химики» жили в местной общаге. Так продолжалось все 30 лет существования завода. И ничего страшного не случилось.

Вот и с БАМом сегодня: либо надо вдвое повышать людям зарплату, либо пускать осужденных. В любом случае это лучше, чем шить варежки в зоне. У нас появятся дополнительные трудовые ресурсы, а зэки станут реально зарабатывать. И бытовые условия у них улучшатся. Поэтому поддерживаю инициативу ФСИН.

Надо учитывать и то, что пандемия ограничила нам пространство для маневра. Вижу страшный дефицит трудовых ресурсов. До 2020 года лишь на стройках у нас работало более миллиона мигрантов. Многие уехали, вернулась часть, а вы должны понимать, что в реальности мигрант работает по 12 часов за деньги, которые мы платим россиянам за восьмичасовую смену.

И где прикажете мне брать людей?

Нет простых решений. Снижение затрат напрямую влияет на себестоимость. Есть такое выражение: за все платит потребитель. Вот не ввезли мы мигрантов, цена рабочей силы повысилась. В итоге это отразилось на стоимости жилья».

Комментарий редакции: На наш взгляд, неприятие общественностью вероятного факта привлечения к строительным работам осужденных носит чисто эмоциональный характер и связано с отсылками к сталинскому времени. В то же время на Западе, в тех же Соединенных Штатах, широко распространен феномен частных тюрем, соответственно, труд тамошних зэков оказывается коммерческим товаром — и ничего: бизнес есть бизнес.

«Резерв (еще один, помимо привлечения соотечественников и ЗК — Примеч. Редакции) — повышение производительности труда. Взять, например, BIM-моделирование. Чтобы его внедрить, все участники процесса обязаны овладеть технологией. Проектировщики, сотрудники стройнадзора, прорабы и мастера на объектах… Значит, отрасли необходимо иное качество образованных, информационно грамотных людей. Тогда вырастет и производительность. Используя BIM-технологии, нельзя так составлять проект, чтобы рабочие на собственном горбу таскали мешки с цементом на пятый этаж. Ты сразу возьмешь кран или другую технику, купишь малую механизацию.

Словом, через сокращение излишних нормативов мы пытаемся выйти на реорганизацию отрасли. Учимся, внедряем новые программы. В 2022 году будем принимать все проекты по госзаказу только с использованием технологии BIM. Понятно, что не все будут готовы».

Комментарий редакции: «Не все» — это не то слово. Статистически всего до 2% девелоперских компаний работают в BIM. Правда, это как раз те застройщики, которые контролируют значимую часть строительного рынка. С проектными бюро дело обстоит не столь безнадежно. Тем не менее очевидно, что за спускаемыми разнарядками стоят интересы западных IT-компаний, жестко продавливающих свои коммерческие интересы.

«В 2020-м тариф по стране (на услуги ЖКХ — Примеч. ред.) в среднем поднялся на 3,1 процента. Хотя максимально допустимый рост — четыре процента. В отдельных регионах, где реализуются специальные инвестпрограммы, было выше четырех, но это сразу оговаривалось. А в среднем — ниже планки.

На 2021-й закладывали рост еще на четыре процента. Думаю, в эти параметры по стране и уложились.

Но хочу сказать, это очень опасная тенденция… Стройматериалы ведь тоже подорожали. И явно не на четыре пункта. Что это означает? Станет меньше ремонтов. Их попросту не за что будет делать. Следовательно, надежность жилого фонда снизится, а изношенность вырастет. Что же тут хорошего?».

Комментарий редакции: С ЖКХ ситуация в стране последовательно ухудшается. Так, есть города — Тверь, Нальчик и др. — где 80-90% теплотрасс нуждаются в замене. Средства федерального бюджета, предназначенные для модернизации инженерных сетей, вынужденно направляются на ликвидацию аварий. И это относится ко всем разделам — не только к теплоснабжению. Однако помимо средств граждан есть средства ФНБ — и у всех на слуху прецедент с его распечатыванием…

«Владимир Путин принял серьезное, непростое решение, которое, кажется, не все до конца поняли. У нас аварийным считается жилье, признанное таковым до 1 января 2017 года. Но за этот период, почти за пять лет, еще большой объем скопился. С ним тоже надо что-то делать. Президент распорядился и эту аварийку ликвидировать. Решение капиталоемкое, оно будет стоить 600–700 миллиардов рублей. Пока мы выделили 45 миллиардов для регионов, которые уже закончили программу. В прошлом году таких было четыре — Санкт-Петербург, Севастополь, Сахалин и Карачаево-Черкессия, в 2021-м добавились Саратов, Чечня, Кабардино-Балкария, Адыгея и Магадан».

Комментарий редакции: Начиная с 1990-х гг. объемы ветхого и аварийного жилья нарастают, несмотря на попытки исправления статистических данных на местах и завершение программ замещения аварийного и ветхого жилья в ряде регионов. Вопрос: насколько озвученные цифры — 600-700 млрд руб. — соответствуют реальному состоянию дел с жилым фондом?

Постскриптум

В заключение считаем необходимым отметить, что в имперской, равно как и в послереволюционной России строительство находилось в ведении силовых ведомств — от Министерства внутренних дел до НКВД. Что свидетельствовало об осознании тогдашними властями связи этой важнейшей отрасли человеческой деятельности с вопросами национальной безопасности. Не то сегодня — по замечанию К.Двинского (то ли реального автора, то ли собирательного персонажа), в отличие от большинства вице-премьеров — Белоусова, Оверчука, Чернышенко, Григоренко, Абрамченко и др., которые «проводят независимую от либеральных установок политику», Хуснуллин «принял план Кудрина по превращению территории России в несколько десятков агломераций» (см.: Расселение — внутри политической диспозиции — сайт АВ от 10 декабря 2021 г.). Не исключено, что вовсе не из идеологической солидарности, а в связи с совпадением целей этого проагломерационного плана с сугубо коммерческими интересами стройкомплекса. Некоторые последствия реализации программы агрессивного развития инфраструктуры с ее приоритетным развитием 41 агломерации очевидны уже сегодня.

Автор фото: Валерий Шарифулин/ТАСС