Стратегирование

Об общегосударственных угрозах и рисках актуальной редакции Закона об архитектурной деятельности

19 января этого года была обнародована урезанная с первоначальных 48 до 16 страниц редакция законопроекта об архитектурной деятельности (1). Архитектурным сообществом в оговоренные сроки были подготовлены предложения и поправки в законопроект. Они прошли практически незамеченными. Что вызвало отрицательные отзывы архитектурного сообщества из различных регионов страны.

Редакцию АВ неоднократно пытались привлечь к дискуссии и работе над документом. Высказывалось недоумение относительно нашей индифферентности к происходящему. В этой связи необходимо прояснить позицию редакции.

На наш взгляд, нынешнее положение вещей нельзя рассматривать вне связи с историей данного вопроса. Вкратце рассмотрим суть дела.

В настоящий момент девелопмент и строительный комплекс выступают в качестве однозначно реакционной силы, заинтересованной в «пожизненном» закреплении исторически сложившегося статус кво, то есть безраздельном доминировании комбайна девелопмент — местные власти, продолжении политики застраивания с помощью МКД ограниченного числа избранных поселений, возгонке плотности и этажности застройки при минимизации площади квартир, воспроизводстве ипотечной модели финансирования жилищного строительства и т.д. Обладая несопоставимыми с архитектурным цехом лоббистскими возможностями и располагая доходами, на два порядка превосходящими бюджет проектных организаций, девелопмент и стройбизнес последовательно продвигают свою повестку.

Всегда ли позиция строителей отличалась этой самой «однозначной реакционностью»? Совсем нет. В конце 1950-х — начале 1960-х гг., к которым восходит формирование диспозиции, предусматривающей приоритетную роль строительного комплекса в градостроительном процессе, наряду с общеизвестными негативными архитектурными последствиями имели место общезначимые положительные сдвиги, связанные, прежде всего, с решением, а точнее — серьезным смягчением жилищной проблемы в стране. Появление в конце 1980-х — 1990-е гг. фигуры девелопера также имело ряд позитивных подвижек — от реанимации градостроительной активности до распространения инноваций: типологических, технологических и пр. Так что вряд ли справедливо было бы красить наших коллег по проектно-строительной отрасли черной краской. Но — ключевое слово здесь «было бы».

Сегодня к общеизвестным отрицательным результатам деятельности девелопмента, имеющим последствия как для среды российских городов, так и для состояния архитектурного цеха, добавляются угрозы и риски общегосударственного характера. Назовем лишь основные, связанные с перспективами национальной безопасности.

Прежде всего, передача по факту функций стратегирования и планирования пространственного развития страны девелопменту приводит к декларированной политике управляемого сжатия — географического, пространственного, демографического, экономического, гиперконцентрации населения в десятке миллионников и еще паре десятков — в основном крупнейших и крупных городов: региональных столицах, на территориях с высокой природной рентой и др., опустыниванию остальной территории Российской Федерации. Что входит в прямое противоречие с принятой в 2021 г. новой редакцией Стратегии национальной безопасности РФ. Секретарь Совбеза Н.Патрушев, комментируя тогда обновленный стратегический документ, специально указывал на угрозы и риски безопасности государства, связанные со сжатием пространства страны, протяженность государственной границы которой, водной и сухопутной, превышает 60 тысяч км. О необходимости смены политики стягивания российского населения в избранные агломерации писал в сентябрьской статье «Время больших решений» советник министра обороны России генерал А.Ильницкий, уточняя и развивая инициативу С.Шойгу о приоритетном развитии территорий Восточной Сибири.

Дополнительными рисками неконтролируемого господства интересов отечественного строительного комплекса является также привлечение на стройки мигрантов, по преимуществу из стран Центральной Азии. В этой связи можно вспомнить и спекуляции на тему удорожания рабочей силы и, соответственно, 1 м2 жилья в связи с пандемийными ограничениями, и регулярно озвучиваемые цифры о дефиците 5 млн гастарбайтеров, и организацию Минстроем чартерных поездов из Узбекистана в РФ. Лишь вмешательство осенью минувшего года силовых структур пресекло активность девелопмента в этом направлении. В данном случае взаимозависимость роста миграционных потоков и эскалации криминогенной обстановки стала предметом профессионального внимания МВД и СКР. Однако процесс геттоизации легче профилактировать, нежели лечить — в настоящее время во многих миллионниках и крупнейших городах успели сформироваться гетто, в том числе носящие этнокультурный характер. Наметилась экспансия процесса геттоизации с отдельных городов на регионы, в частности, Тыву (2).

Другая общенациональная угроза, исходящая от современного девелопмента, связана с множащимися социальными конфликтами на почве агрессивного освоения стройбизнесом исторически сложившихся городских и природных территорий. Протест жителей против вырубки леса в Троицке, интересантом чего выступал девелопмент в смычке с местными властями, грубо преодоленный усилиями ЧОПа — тому пример. Иной — уже всероссийский — размах может принять реакция общества по итогам реализации ФЗ-494, или закона о КРТ, принятого в декабре 2020 г. под давлением строительного лобби. В свете эскалации социальной напряженности, подстегиваемой в настоящий момент целым рядом факторов — от финансово-экономических и имущественных до военно-стратегических, действия девелопмента выглядят провокационными, если не сказать разжигающими протестные настроения в обществе, что стало темой недавнего интервью архитектора В.Вершинина ведущему телеканала «Спец» Д.Данилову (3). Нельзя не отметить, что поддержание социальной стабильности в стране входит в сферу ответственности не только силовых структур — от МВД до ФСБ, но и Администрации Президента РФ.

Как все вышесказанное соотносится с принятием Закона об архитектурной деятельности? Дело в том, что положения нынешней редакции законопроекта, по сути, консервируют сложившуюся конфигурацию проектно-строительной отрасли, неся в себе вышеуказанные общегосударственные угрозы и риски — как стратегические, связанные с обезлюживанием территории страны, так и оперативные, среди которых — рост криминальной активности и социальной напряженности.

Понятное дело, силовым структурам нет дела до ущемления прав архитекторов, выпадения из проектной деятельности стадий Концепция и Авторский надзор, отсутствия подписи архитектора при сдаче объекта в эксплуатацию и т.п. А вот проблемы расселения и пространственного развития, роста социальной конфликтности и искусственного, посредством завоза мигрантов, нагнетания криминальной обстановки в аккурат вписываются в зону их ответственности. Именно кардинальный пересмотр актуальной расселенческой модели может стать отправной точкой реконфигурации взаимоотношений: архитектор — стройкомплекс — девелопмент — власть — потребитель. При этом на инициативу министра обороны по развитию Ангаро-Енисейского макрорегиона, которая объективно, безотносительно к факту изначальных намерений, предполагает решительную смену расселенческой и градостроительной политики и — соответственно — внутриотраслевой диспозиции, откликаются все кому не лень — экономгеографы, социологи, экономисты (4), но никак не архитекторы и градостроители.

Смена модели расселения и территориального планирования автоматически повлечет за собой решительное изменение концепции развития транспортной инфраструктуры, разворот жилищной политики, наконец, неминуем переход к новой индустриализации страны, о чем как минимум десятилетие говорит Президент России. Сегодняшнему выходу расселения в лидеры профессии предшествовало поэтапное, с конца 2000-х гг., возрождение цепочки: ландшафтная архитектура — градостроительство — территориальное планирование. Очевидно, мы станем свидетелями зеркального процесса — возрождения профессии архитектора через расселение к территориальному планированию — градостроительству — объемному проектированию. Именно в этой перспективе окажется востребованной редакция Закона об архитектурной деятельности, утвержденная САР, РААСН и НОПРИЗ. Вряд ли ранее.

Так что, нынешние поправки и дополнения к версии законопроекта «от строителей» — бессмысленны или имеют резон только в качестве законотворческого практикума? Вовсе нет. Подобно тому, как декабрьский геополитический ультиматум о красных линиях и отводе войск НАТО к рубежам 1997 г. имел целью артикуляцию и предъявление позиции Абсолютного Зла в мире, так и коллизии вокруг Закона об архитектурной деятельности обнажили, по сути, инфернальную сущность современных девелопмента со стройбизнесом, ставших фактором не только социально-пространственной деградации, но и вероятной дефрагментации пространства, распада страны.

  1. Варианту Минстроя России предшествовала редакция законопроекта, согласованная САР, РААСН и НОПРИЗ и переданная в Минстрой в начале 2021 г.
  2. См., например: Фесенко Д. Геттоизация — от городских районов к регионам? // Архитектурный Вестник, М., 2021, № 2, с. 68.
  3. Cм.: https://youtu.be/fy7e5kg0nxU
  4. См., например: Фесенко Д. Стране нужны не большие города, а Большие проекты// Архитектурный Вестник, М., 2021, № 4, с. 82-83.

 

Постскриптум

Статья, логическим завершением которой являлось предложение о подготовке Обращения в силовые ведомства с кратким обоснованием общенациональных угроз и рисков проводимой градостроительной политики, которую в настоящее время ее бенефициары пытаются дополнительно легитимизировать и закрепить посредством принятия актуальной редакции Закона об архитектурной деятельности, была написана за несколько дней до операции по демилитаризации Украины. Сегодня, в свете смены политической реальности градостроительная политика, проводившаяся последние десятилетия, предстает не только как ошибочная, но и преступная. В этой связи напомним о планах аглосаксов «Тоталити» (1945 г.) и «Дропшот» (1949 г.), предполагавших ядерную бомбардировку — в первом случае десятков, во втором — сотен советских городов: от Москвы и Ленинграда до Ярославля и Казани.

Однако квалификация спецусилий по стягиванию демографических ресурсов в миллионники и крупнейшие города и высвобождению остальной территории страны лежит в сфере компетенции особых инстанций — нас же интересуют перспективы выхода из геоисторической ловушки. Профессии необходимы вовсе не пацифистские манифесты типа «И война и мир» Б.Бернаскони, эксплуатирующие глобалистские идеологемы «террористической угрозы» или «устойчивого развития» и апеллирующие к организациям, подобным ООН, а четкая программа действий по: 1) пересмотру и кардинальной переработке СПР РФ, 2) разработке СТП в области расселения РФ, СТП интегральных трансрегиональных комплексов и СТП отдельных макрорегионов, 3) переработке транспортной схемы в пилотных регионах РФ, 4) смене жилищной политики в направлении преимущественного развития средне- и малоэтажного строительства, 5) переходу к новой индустриализации на основе протекционизма, в том числе в крупнейших городах, и др.

В этой связи предлагается создать при рабочей группе по развитию Сибири при РГО штаб по стратегированию и территориальному планированию Ангаро-Енисейского макрорегиона, Сибири и Российской Федерации. Отправной точкой должна стать переработка СПР РФ. В состав новой организационной структуры должны войти, в том числе, институты и кадры, имеющие значительный опыт территориального планирования — как актуальный, так и, прежде всего, связанный с работой над Генеральной схемой расселения Российской Федерации в 1980-1990-е гг.

Дмитрий Фесенко
Источник иллюстрации: kb-konstruktor.ru

 

Отправить ответ

avatar
  Подписаться  
Уведомление о