СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ «Студия-44» — в Анфиладе

За последние полвека мы свыклись с мыслью, что архитектура выпала из сонма искусств — всерьез и надолго. Вопрос лишь в том, не пройдена ли точка невозврата. Выставки Н.Фостера, С.Калатравы или З.Хадид в Эрмитаже или Музее им. А.С.Пушкина, несмотря на всю их значимость, неспособны были внести коррективы в сложившееся положение дел по определению. «Зодчество» или «АрхМосква» абонируют ведущие площадки страны, но остаются в значительной мере форумами для профессионалов, не говоря уже об их качественной неоднородности и неизменно присутствующей коммерческой составляющей.

Можно ли перезагрузить наличную диспозицию? Ответом может служить экспозиция к 25-летнему юбилею мастерской «Студия-44», открывшаяся в середине февраля в восточном крыле Главного штаба. Выставка, которая так и называется — «Студия-44. Анфилада» — определенно дает надежду, что не все потеряно.

Во-первых, российская архитектура постсоветского времени предстает как эволюционирующий, но внутри себя целостный феномен. Во-вторых, она небезосновательно претендует на равноценность статусов архитектуры современной и исторической, равно как и современной архитектуры и актуального искусства, регулярно пробивающегося на эрмитажную площадку. В-третьих, кому довелось быть на вернисаже, мог воочию убедиться, что современная архитектура небезразлична отнюдь не только архитектурной тусовке, но и широкой публике, заполонившей Новую Большую анфиладу — яблоку негде было упасть.

Экспозицию отличает грандиозность замаха, изобретательность тематического и пространственного сценариев — от увертюры к кульминации и развязке, а точнее — завершающему аккорду, множественность жанров и интерактивных режимов, многослойный, полифоничный, неповторяющийся дизайн, продуманность либретто и текстового сопровождения. Не говоря уже о предъявленных новых проектах и постройках, явно прибереженных для юбилейного случая — это, прежде всего, сюита жилых комплексов: «Стокгольм», на Новгородской улице, на Карповке. Последний проект с его вольным пересказом самых разных рун и фабул северного модерна современным архитектурным языком так просто претендует на то, чтобы если не перезадать вектор творческого пути мастерской, то заметно расширить художественно-образный фарватер.

Все по порядку. Та самая увертюра — это Триумфальная лестница в Пятом атриуме, где помимо главного экспоната представлены этапы архитектурного формообразования, становления центральной формы. Всего свыше семи проектных вариантов — от «Ландшафта» и «Развязки-креста» до «Театра-каскада» и «Амфитеатра». К особенностям происхождения формы экспозиционный сценарий еще вернется — уже на новом уровне осмысления и в более широком контексте. Отсюда, из точки А, начинается и красная осевая линия, центрирующая мерно сужающуюся барочную перспективу Новой Большой анфилады. Поверх ленты следуют профессиональные максимы — очевидно, реперы четвертьвекового пути.

Величественно — на всю 12-метровую высоту — распахиваются двери, и зритель оказывается в Контейнере-кинозале, в пандан к Красному вагончику И.Кабакова по правую руку. Специально к выставке режиссером И.Снежкиным был смонтирован фильм, посвященный работам «Студии-44». Все начинается с надвигающегося на зрителя паровоза — экспоната не так давно открывшегося Музея железных дорог России. Динамику ленте придает постоянно меняющаяся геометрическая разрезка кадра, отсылающая к киноязыку 1920-х гг. Идея такой разрезки, или «полиэкрана», принадлежит дизайнеру всей экспозиции — архитектору С.Падалко из бюро «Витрувий и сыновья». Тут же, рядом с контейнером — инсталляция в тафовском духе, являющая собой собирательный образ архитекторского труда, до боли знакомых посвященным структур повседневности (автор — тот же С.Падалко).

Далее идет «Дом макетов», собранный из строительных лесов и известный по авторской выставке Архитектора года Никиты Явейна на АрхМоскве трехлетней давности. Вот только работ с тех пор прибавилось — соответственно макетов тоже: теперь их 70 к 44 проектам. И подмости новые. А вот сама конструкция — «родная».

Третий атриум отдан под Архив — 38 проектов и реализаций: фото, рендеры и отдельные листы РД. Образ архива не вполне привычный: это вереница гигантских порталов из сваренной 5-миллиметровой арматуры, визуально невесомых, работающих на просвет вкупе со светопрозрачной конструкцией фонаря. Легко прочитывается отсылка к строящимся по проекту Асифа Хана в Дубае воротам ЭКСПО-2020 — только те из углепластика, погабаритнее и воспроизводят в современном языке геометризованный орнамент, характерный для исламской традиции.

Заявленное вначале «Происхождение формы» — в следующем зале-трансформере, где эта давнишняя авторская идея получает воплощение в смене проектных декораций и — соответственно — эволюционных цепочек. Архитектуру транспортных потоков (вокзал в Сочи) сменяет природосообразная архитектура (образовательный центр «Сириус» в Сочи), а архитектуру Памяти (проект Музея обороны и блокады Ленинграда) архитектура социализации (Академия танца Б.Эйфмана). Метафорой же генезиса современной архитектурной формы оказывается размещенный в центре зала, бесперебойно работающий и выдающий на-гора продукцию мини-3D-принтер. Печатающиеся в режиме нон-стоп макеты мастерской будут поступать на установленную здесь же полку.

Во Втором атриуме обретает жизнь, пусть и в урезанном виде, еще одна первоначальная идея архитекторов, в свое время так и не реализованная, а именно — устройства висячих садов. По обе стороны от главной оси размещены кадки с крупномерами липы, которые ожидаемо распустятся в апреле.

В Первом атриуме зрителя вновь ждет экскурс в историю формообразования — на этот раз на материале 12-летней эпопеи работы над проектом Новой Большой анфилады: от эволюции основной идеи с перекрытием внутренних дворов, организацией залов-трансформеров, устройством порталов-дверей с их церемониалом открытия-закрытия и др. до проработки отдельных узлов и деталей. Здесь же — оммаж ушедшему архитектору-художнику В.Лемехову, руке которого принадлежат графические листы перспектив Новой Большой анфилады, реконструкции Б.Конюшенной и др. с его свободным, размашистым штрихом и при этом документальной точностью деталировки.

Наконец, та самая заключительная точка или восклицательный знак — двор, развернутый К.Росси в направлении Певческого моста и образующий знаменитый острый угол Главного штаба. Певческая лестница послушно меняет галс. Однако в ходе работы над проектом Новой Большой анфилады выяснилось, что ее главная ось, будучи мысленно продленной вовне, замыкается шпилем собора Св. Петра и Павла по ту сторону Невы. С очевидностью проступает генетический код, или, со слов авторов, пространственная матрица Санкт-Петербурга — безотносительно к тому, прочерчивал эту ось К.Росси самолично или нет.

Когда на АрхМоскве-2017 Н.Явейн выступил с вышеупомянутым «Домом макетов» с сопутствующим шлейфом мероприятий, включая презентацию монографии, изданной Thames & Hudson, думалось: не позавидуешь тем, кто будет после. Выясняется, что это было что-то типа рекогносцировки…

Дмитрий Фесенко

^*Выставка организована при поддержке Фонда «Про Арте», мастерской «Витрувий и сыновья», ландшафтной компании «Принцип NOVO». Кураторы — А.Н.Дыдыкин, Государственный Эрмитаж, и Н.И.Явейн, «Студия-44».

План-сценарий выставки с красной осью, замыкающейся шпилем собора Св. Петра и Павла.