О метафизике контраста. С юбилейной выставки Тотана Кузембаева

«Чистая субстанция ян претворяется в небе; мутная субстанция инь претворяется в земле… Субстанция инь — это покой, а субстанция ян — это подвижность. Субстанция ян рождает, а субстанция инь взращивает. Субстанция ян трансформирует дыхание-ци, а субстанция инь формирует телесную форму».
Из древнего китайского трактата «Хуанди Нэйцзин»

В середине июля в МУАРе открылась выставка Тотана Кузембаева «Горизонты событий», приуроченная к его 70-летию. Как и в недавней экспозиции на АрхМоскве, Тотан сосредоточился на своей графике.

В основном это работы последних десятилетий, большая часть которых образует знаменитую серию «Невесомость», запущенную в свет в конце 1990-х гг. Однако открывает экспозицию в муаровской анфиладе сюита проектных предложений на тему «Инфогород Зеленоград», выполненная в середине 1980-х гг. по заказу местного партийного деятеля, который вопреки позднесоветской гнетущей атмосфере хотел что-то сделать для города. Инфобашни и другие малые формы, распечатанные на графопостроителе — тогдашней диковине, сегодня стилизованы под винтажную пиксельную графику и поразительным образом идеально — без зазора — вписываются в нынешнюю повестку и художественно-графический ряд. Очевидно, благодаря объединяющему началу, в качестве которого выступает авангард 1920-х.

Чего нет в работах родом из 1980-х — в отличие от актуального архитектурного дискурса, так это внутренней противоречивости, демонстративной контрастности, свойственных графике Тотана 1990-2020-х гг. Это напряжение достигает апогея в последнем зале выставки, в центре которого представлена инсталляция из пары черных деревянных клиньев-пирамид, сшибка которых олицетворяет непримиримость противоборствующих начал. И все же луч надежды пробивается — пластическая и смысловая коллизия находит свое разрешение.
В графических листах тема конфликтности предъявлена через проходящую сквозь все работы 1990-2020-х гг. метафизику черной массы — слипшейся либо пропускающей кванты света — и прозрачного — филигранной вязью по белому — рисунка идеального города. В предваряющих экспозицию текстах кураторов и организаторов этот сюжет, по сути, центральный.

Ю.Шишалова предлагает космофизическую интерпретацию контраста черного / белого, полагая его смысловой доминантой графики Тотана. Текст выстроен вокруг астрофизических понятий черной дыры, горизонта событий, темной материи — и Света, который открывает уже ряд религиозно-философских категорий. Значит ли это, что лист с одинокой, уходящей в бесконечность горизонталью олицетворяет победу света над тьмой?

В эссе А.Иванова дихотомия черного и белого предстает как смена дня и ночи, что восходит к тем же космофизическим циклам. Черное представительствует здесь от земного начала. При этом автор отказывает оппозиции черное/белое в универсализме, предвосхищая следующий — синь? золото? кошениль? — этап творчества Тотана.
В тексте М.Акопяна за конфликтом белого и черного сокрыты жизнь города и — шире — человеческий мир, на который время от времени накатывают шторма как проекция космофизических сил. И эти кары Господни спровоцированы человеческой сущностью. Тотан же в графической серии «Невесомость» вот уже на протяжении четверти века пристрастно фиксирует происходящее.

Приведем еще пару опытов проникновения в потаенный смысл выставки. А.Гнездилов контраст черного и белого воспринимает как диалектику жизни и смерти. В этой перспективе неуклонное — от листа к листу, от года к году — наступление черной массы предстает в качестве историософской модели мира и — одновременно — индивидуально-психологической характеристики личности автора.

Ю.Тарабарина за наложением темного и светлого видит взаимодействие начал инь и ян, символизирующих крайние противоположности: свет и тьму, день и ночь, солнце и луну, небо и землю, жару и холод, положительное и отрицательное, чёт и нечет.

Как известно, множественность интерпретаций является неотъемлемой характеристикой произведения искусства. Графика Тотана таит в себе бездны смыслов, возможно, не вполне внятных самому автору, по крайней мере, не горящему желанием их прояснить, вывести из комфортной тени художественной недоговоренности, непроявленности точек над i.

Город Рама.