ПАМЯТИ БОРИСА УЛЬКИНА (1938-2006)

Ушел из жизни Борис Григорьевич Улькин. Природа одарила его таким количеством талантов – с лихвой бы хватило на целое поколение.

Борис родился в 1938 г. в военной крепости в горах под Ташкентом в семье военного инженера. Горы оказали решающее влияние на его понимание мира, научили его смотреть и видеть суть. Ослепительный блеск ледников, глубокие, почти чёрные тени скал, линии идеально горизонтальных троп, прочерченных вдоль склонов отарами – графика гор. И только потом он увидел эту же графику в картинах Р.Кента, в чертежах Л.Кана. Горы научили его мыслить образами, в горах он приобрёл и отточил до блеска уникальную способность – точно, «на глаз», определять вертикаль, горизонталь, дистанцию и размеры. Говорят, все дети гениальны – они мыслят «образами». Взрослые теряют эту способность в результате обучения. Улькин сохранил её на всю жизнь, и помогли ему в этом Горы.

Борис был феноменально многогранен. К нему обращались за советом и помощью архитекторы и инженеры, механики и акустики, художники и скульпторы. Он обладал энциклопедическими знаниями. Ему была дана особая избирательная наблюдательность, выхватывающая из окружающего пространства всё самое важное. Создавалось впечатление, что в его сознании уже хранился идеально отточенный образ рассматриваемого объекта, и ему оставалось лишь совместить кальки для проявления ошибок или подтверждения подлинности.

И впридачу к этому – удивительная ассоциативная память, сравнимая разве что с памятью компьютера, но организованная более рационально: при работе над проектом он удерживал в памяти тысячи размеров и мог назвать любой почти мгновенно, не глядя в чертежи. Его любили и ненавидели, считали гением и пустым прожектёром, ему завидовали, его обсуждали, осуждали, им восхищались. Единственное, чего не было вокруг него – так это, пожалуй, равнодушия. Но его это почти не волновало, он был погружен в творчество, и оно было его сущностью.

Он не уставал повторять: «Архитектура должна лечить человека и на физическом, и на тонком психическом уровне, должна отвечать за гармонию созданного человеком и природы». Отсюда его Неглинка с берегами, покрытыми мхом вдоль Александровского сада, фонтан «Хрустальный дождь» на Сретенке и многие другие, к сожалению, нереализованные проекты. Борис прошел нелёгкий творческий путь, отстаивая всей своей жизнью право человека-художника на творчество. Он ушел на подъёме творческих сил и планов, не успев завершить свой последний проект – Мемориальный комплекс жертвам теракта в Беслане.

Николай Подсадник

Он был странной фигурой на нашем архитектурном небосводе. Не имел официальных званий и должностей. Действовал в той зоне, достижения в которой при жизни отмечаются не часто. Эта зона называется творчеством. Ему многое было дано свыше. И он был фантастически активен. Часто его работы сопровождались подлинными открытиями. Они были наполнены мощным энергетизмом. Его конкурсные проекты – а конкурсы были его стихией – ощущались как аномалии. Он начал и закончил свой «московский период» победами в конкурсах на проекты реконструкции Манежной площади и монумента жертвам Беслана. Его влекло к возвышенному – пространственные взлеты арок, сводов и куполов заполняют его архитектурные полотна. Он был мечтателем и романтиком, открывателем невиданных ранее пространств жизни.Его путеводной звездой была бескорыстная вера в творчество – единственный источник подлинного богатства и спасения от всех жизненных невзгод. А еще – он был светлым человеком.

Андрей Гозак