Финансовый кризис и архитектурная профессия: перебор сценариев

Разразившийся общемировой финансовый кризис вслед за фондовыми рынками и банковско-финансовыми структурами затронул девелопмент и сферу недвижимости, зависимые от состояния кредитных институтов. Следующее звено в этой цепи – проектно-строительный комплекс.

По свидетельству главного редактора ARX П.Кудрявцева, большинство столичных девелоперских организаций переживает тяжелый момент своей биографии, причем чем крупнее компания, тем более скорбно ее положение Это понятно – последние, как правило, оперируют привлеченными средствами, а кредитные линии сегодня закрыты на неограниченный срок. Впрочем, такой перекос можно считать временным явлением – несмотря на декларации на самом высоком уровне относительно необходимости содействия среднему и малому бизнесу, конечно же, поддержка девелоперов со стороны как государства (объявленный выкуп площадей), так и банковского сектора не может не носить адресный характер, а адресатов, понятно, не должно быть бесконечно много. Тем не менее, урезание бюджета, замораживание программ и увольнение персонала – это реалии сегодняшнего дня. Спешно созданная Ассоциация девелоперов имеет своей целью корпоративное противостояние нарастающему накату.

Разрушающие деформации испытывает и рынок проектных услуг. На сентябрь-ноябрь приходится едва ли не катастрофический рост дебиторской задолженности. Речь идет уже не о кризисе платежей – заказчики закрывают акты приемки, переводя бремя налоговых выплат на своих подрядчиков, проектные организации в том числе. Инвесторы утрачивают интерес к продолжению взаимоотношений с архитектурными бюро, если не считать таковыми совместные усилия, направленные на подготовку строящихся объектов к консервации на неопределенный срок. Выигравшие тендер проектные и строительные организации наталкиваются на отказ от подписания договоров на выполнение последующих работ. Оставшиеся заказчики принуждают заключать договоры на проектные услуги по заниженным расценкам, что можно квалифицировать как подталкивание к демпингу, но, с другой стороны, это отражает общую тенденцию. Достаточно сказать, что цены на аренду элитного жилья в Москве упали больше чем на треть, а переезд арендаторов на меньшие и более экономичные офисные площади принял повальный характер; вслед за снижением арендных ставок в минус ушли наиболее уязвимые 2-3-комнатные квартиры эконом-класса, для начала подешевевшие на 20-30%, к декабрю падение цен на отдельные объекты московской недвижимости достигло 40%, а подмосковной – 60%(!). Еще один, давно опробованный и сегодня все чаще используемый клиентами трюк – привлечение архитекторов лишь к разработке архитектурных разделов с последующей передачей проекта на сторону – в основном, неквалифицированным, но дешевым подрядчикам. Следует заметить: не выплачивают причитающийся гонорар и пускаются на хитрости уже и государственные заказчики, а это, по словам новоизбранного президента САР А.В.Бокова, более чем тревожный знак.

Как в начале 1990-х гг. и в 1998 г., раздаются голоса об очищающей роли кризиса, который призван остудить перегретый проектно-строительный рынок и отрезвить зарвавшихся, утративших под собой почву девелоперов – вспомним проектный вал новых градобразований, так сказать, на «пустом месте» (подробнее см.: АВ, 2008, №3), которые теперь, задним числом, воспринимаются как достоверный, хотя и косвенный индикатор безмерно раздувшегося и готового вот-вот лопнуть мыльного пузыря. Кто-то уповает на реструктуризацию рынка и социал-дарвинистское поедание маленьких и слабых, инкорпорирование последних в проектные структуры, которые сумеют устоять и – в дальнейшем – упрочить свои профессиональные позиции.
На встающий перед профессией вопрос – что делать, некоторые предлагают начать работу по достижению межкорпоративных джентльменских договоренностей – прежде всего с ассоциациями девелоперов и строителей. Ведь на институциональном уровне шкурничество и сиюминутный эгоизм должны уступить место стратегическому мышлению или хотя бы здравому смыслу. Другие склонны переводить разговор в практическую плоскость – в самое ближайшее время даже крупные проектные структуры будут вынуждены снизойти до муниципальных объектов – от детских садов и школ до ФОКов и катков, а также мелких частных заказов, включая загородные жилые дома. Интерьерщикам, которых в меньшей мере, чем остальных, затронул и кризис 1998 г., придется потесниться – тем паче что не исключено расширение (!) этого сегмента рынка благодаря высвобождению временных ресурсов у капитанов отечественного бизнеса и менеджеров высшего и среднего звена, которые в условиях кризиса наконец-то получат возможность заняться собой, в смысле своими резиденциями и квартирами, а также нарастающей актуальности сброса лишней ликвидности. Что касается обращения в арбитражные суды с исками о невыплатах и прочих вероломствах со стороны инвесторов, то вряд ли это стоит рассматривать как перспективный путь – арбитражные суды завалены делами, их объективность общеизвестна, а девелоперы (равно как и архитекторы) составляют свои «черные списки».

Углубляющийся финансовый и неминуемо следующий за ним (как доказал еще М.Туган-Барановский) социально-экономический кризис, если его рассматривать с сугубо академической точки зрения, может быть встроен в целый ряд исторических перспектив, отличающихся как широтой хронологического охвата, так и представлением о глубине Марианской впадины, куда нас неодолимо влечет. Близкая к официальной, озвучивавшаяся телеканалами (при всей разнице между ними) – по крайней мере, до послания Президента России Федеральному собранию – точка зрения сводилась к тому, что кризиса по большому счету вроде как и нет (хотя Антикризисная комиссия создана), есть лишь его симптомы, проявления и т.п. Особенно пикантно это слышать из уст, к примеру, президента Ассоциации российских банков Г.Тосуняна, бывшего президента Технобанка, в августе 1998 г. с треском обанкротившегося вследствие «внезапно» обнаружившихся неистощимых запасов фантиков ГКО. Следуя этим представлениям, нынешний кризис – это нечто вроде легкой хвори, которая не сегодня-завтра пройдет бесследно. Так что не вполне ясно, следует ли происходящее вообще зачислять в ранг исторических событий.

Не в пример более авторитетно суждение американского финансиста Дж.Сороса, заявившего, что в истории Америки было два финансовых потрясения – помимо нынешнего еще Великая депрессия 1930-х гг. По прогнозу же аналитиков Банка Англии, кризис конца 2000-х превзойдет своего знаменитого предшественника. Еще более пессимистична оценка участников 6-й сессии форума «Диалог цивилизаций», прошедшей в середине октября на Родосе. Они сошлись во мнении, что нынешняя точка бифуркации – не больше и не меньше, как завершающая фаза развития потребительского общества с весьма тяжелыми для его главных акторов последствиями, в том числе социально-политическими, и выходом на авансцену всемирной истории новых субъектов, а именно – стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). Один из участников форума, российский экономист М.Хазин, развивающий теорию кредитного стимулирования потребительского спроса как предпосылки нынешнего кризиса, убежден, что планету ожидает десятилетие тяжелой депрессии с не менее чем 20-процентным падением мировой экономики; экономика же США сократится как минимум на треть, жизненный уровень американцев – в два раза. Тяжелые времена Соединенным Штатам обещает и приложение структурно-демографической теории, которая изучает долгосрочные факторы, влияющие на политическую нестабильность – как считает русско-американский ученый П.Турчин, высшая точка кризиса приходится приблизительно на 2020 г. с погрешностью в пять-десять лет; если же учесть нынешнюю глобалистскую взаимозависимость, то вряд ли кому-то удастся выйти сухим из воды – об этом, правда, впрямую не говорится, но подразумевается. В то же время многие эксперты полагают, что кризис затронет в большей мере рынки и экономику как раз развивающихся стран вследствие их пониженного иммунитета. В статье «Аргентинский призрак», опубликованной в конце ноября в журнале «Шпигель», авторы обозначают уже ряд стран, над которыми нависла угроза государственного дефолта – помимо Исландии это Аргентина, Венгрия, Украина и Пакистан; на прицеле у мировых игроков – хедж-фондов и банков – теперь Польша, Чехия, Румыния, Турция и, наконец, Россия.

Впрочем, на страницах «АВ» мы уже озвучивали гораздо более мрачные прогнозы. Так, В.Пантин и В.Лапкин на основе выявленных сверхдлинных, длинных и прочих циклов международной экономической и политической системы приходят к выводу о близящемся (2013-2017 гг.) вступлении в разгар фазы «великих потрясений», где, по их мнению, перед Россией встает угроза утраты территориальной целостности, что созвучно среднесрочной гипотезе С.Хантингтона относительно распада «восточно-христианской цивилизации». А.Панов уже в результате анализа эволюции планетарной системы в совокупности ее биосферной и ноосферной фаз вслед за И.Дьяконовым прогнозирует отход от автомодельной последовательности, определявшей логику развития мира, прокламирует кризис аттрактора истории цивилизации, попадание где-то в период с начала 2000-х гг. по 2020-е гг. в точку сингулярности и – соответственно – переход на совершенно новую траекторию человеческого развития, что, в его представлении, оказывается сопоставимым по значимости с возникновением жизни на Земле. Быть может, это и перебор, но вот из исследований А.Коротаева, построившего динамические макромодели таких переменных, как урбанизация, мировой ВВП, уровень технологий и др., следует, что в настоящее время происходит выход Мир-Системы из эпохи гиперболического роста, приводящего к режиму с обострением, т.н. Старшей гиперболы – выход, надо подчеркнуть, второй по счету за всю ее историю, первая же смена траектории, когда т.н. Меньшая гипербола перетекла в Старшую, пришлась на конец Осевого времени. О глобальном кризисе истории человечества как следствии разворачивающегося демографического перехода – «революции, подобной которой не было в истории», когда на смену гиперболическому росту населения Земли приходит стабилизация его численности, возвещает С.Капица. Мы подошли к порогу сверхновой истории, или постистории, – утверждает Г.Малинецкий (подробнее см.: АВ, 2007, №3, 2005, №3).

Наша модель исторического развития, опирающаяся на материал отечественной истории архитектуры и насчитывающая четыре больших цикла – древнерусский, нововременной, модернистский и постмодернистский, выглядит не столь алармистской. Согласно ей, постмодернистский цикл, в заключительных фазах которого мы в настоящее время пребываем, после перехода 2008-2009 гг. – т.н. второго экстремума – сулит без малого десятилетие «угасающего» развития, историческим аналогом которого может служить еще памятный для многих период второй половины
1950-х – конца 1980-х гг. Заметим, что вершина этого второго экстремума, по всей видимости, должна быть ниже первого, датируемого 1998 г. Агональная же фаза, совпадающая в данном случае с той самой точкой сингулярности, пределом стремительного хода мировой истории, отнесена аж к середине – второй половине 2010-х гг. Так что время порезвиться еще есть (подробнее см.: АВ, 2006, №3, 2007, №3).

Из вышеуказанных исторических спекуляций сразу опустим первую – по причине ее: в одном случае – дипломатического криводушия, в другом – профессиональной некомпетентности. Прочие прогностические модели и мнения как будто состязаются между собой в оценке глубины разверзшейся пропасти. Речь идет отнюдь не о месяцах, но о годах (возможно, даже десятилетиях – в сценариях С.Капицы, А.Коротаева, А.Панова и М.Хазина), которые понадобятся для того, чтобы выбраться из-под исторических завалов.
Если к этому перечню добавить свидетельства из, так сказать, не вполне традиционных источников научно-исторического знания, а именно – данные астрофизических наблюдений, с одной стороны, и сюжеты из современной мировой литературы, с другой, контуры складывающейся картины оказываются довольно четкими, особенно если учесть общую расфокусировку, размытость положений и постулатов, характерную для нынешних как социально-гуманитарных, так и естественных наук. Космофизические разработки указывают на обнаружившуюся в самое последнее время радикальную смену ритмоциклических закономерностей, описывающих динамику солнечной активности, которая, как известно еще из фундаментальных трудов А.Чижевского, опосредованно влияет на всю биосоциальную жизнь нашей планеты. Если говорить о прозрениях и интуициях современных писателей, то достаточно упомянуть, скажем, совсем недавние романы М.Уэльбека «Элементарные частицы» и О.Славниковой «2017», в которых предчувствие грядущих кардинальных перемен выражено более чем определенно и хронологически недвусмысленно.

Не ограничиваясь областью исторического прогнозирования, долгосрочного по определению, приведем озвученные в самое последнее время краткосрочные прогнозы развития российских регионов и сферы девелопмента в условиях социально-экономического кризиса. Эконом-географ Н.Зубаревич, известная сторонница адресной (выборочной) поддержки так называемых зон модернизации регионов, предупреждает, что кризис затормозит, если не остановит развитие новых центров экономического роста, обнаруживших себя в последние два-три года – Екатеринбурга, Новосибирска, Ростова-на-Дону, Нижнего Новгорода. Больше других пострадают монопрофильные регионы, особенно те, где бюджетообразующей отраслью является металлургия – Вологодская, Липецкая и Челябинская области, причем больше шансов устоять у городов, где сосредоточены главные активы предприятий (Магнитогорск, Череповец). Заведомо менее опустошительно воздействие кризиса на нефтегазовые территории. Сейчас необходимо, прежде всего, «ускорить», сохранить, стабилизировать те точки роста, которые в стране сформировались, – подчеркивает Н.Зубаревич.

Что касается рынка девелопмента, то, по данным И.Зырянова, пик кризиса должен прийтись на начало 2009 г., когда предположительно наступит кассовый разрыв между поступлениями от продаж введенной в эксплуатацию недвижимости, на которые пагубное (если не смертоносное) влияние окажет происходящее сворачивание ипотеки, платежами поставщикам и подрядчикам и пресечением кредитных ресурсов. Так что рынку проектных услуг есть еще куда валиться. Впрочем, у кого-то это не вызывает особого сожаления – так, председатель Комитета по культурному наследию Москвы В.Шевчук выражает надежду, что кризис окажется спасительным для памятников архитектуры, ибо он в первую очередь затронет инвесторов, «у которых преобладают другие ценности». Вот уж поистине: кому кризис, а кому – мать родная…

Возвращаясь к судьбам профессии: так или иначе, сегодня на первый план выходит проблематика социальной ответственности архитектора перед обществом. Она и выбрана темой «АВ» будущего года. В широком смысле данная тема несколько лет назад инициирована правительством РФ – ее отражением, в частности, являются национальные проекты, в том числе «Доступное и комфортное жилье – гражданам России», в то же время, можно сказать, она не получила адекватной реакции ни со стороны девелоперского, ни архитектурного сообщества. Нас же подтолкнул к ней один из авторов «АВ», народный архитектор России, доктор архитектуры Феликс Новиков, в позапрошлом номере выступивший со статьей «Социальные долги архитектуры» (см.: АВ, 2008, №3).