КОНКУРС НА «БОЛЬШУЮ МОСКВУ» ЗАВЕРШЕН – ЧТО ДАЛЬШЕ?

Беспрецедентно все: сам формат мероприятия с его регулярными брейнстормингами, поэтапными публичными отчетами и оглашениями экспертных оценок, итоговый выставочный «сплошняк» — от обустройства специального павильона в парке Горького до предполагаемой экспозиции в рамках фестиваля «Зодчество» с презентациями всех команд, неподдельное – не заказное — возбуждение средств массовой информации по поводу конкурса и его результатов. Пожалуй, ни одно уважающее себя столичное издание не прошло мимо этой темы, последовательно опросив едва ли не всех участников, вовсе не только победителей, и многих экспертов, тщательно инвентаризовав рациональные зерна, имеющиеся в концепциях конкурсантов, раскопав сенсацию – как без этого! – насчет расхождения между решением жюри и мнением экспертного совета относительно победителей конкурса.
И все же – что на выходе, помимо прекрасного тренинга для российских градостроителей, заметного приращения и систематизации статистических данных и прочей урбанистической и околоурбанистической эмпирики, наконец, формирования солидного банка идей – планировочных, транспортных, социальных, демографических, культурных, ландшафтных и пр.? Предполагается, что теперь НИиПИ Генплана г.Москвы, аккумулировав наработанный богатый опыт, приступит к селекции материалов и идей, на основании чего будет подготовлено Техническое задание на разработку генплана столицы в ее новых границах и схемы Московской агломерации. В этой перспективе победитель конкурса – статус весьма условный: не факт, что предложениям Грюмбаха – Вильмотта – Ткаченко и Urban Design Associates будет выказано предпочтение перед остальными, хотя на презентации первой из команд такой сценарий и был обозначен.
Следует заметить, что в каких-то случаях подобное комбинирование и синтез проектных идей оказываются перспективными, в каких-то это принципиально невозможно – материал, что называется, отчаянно сопротивляется. Бывает, проектная идея обладает такой цельностью и непротиворечивостью внутри себя, что позаимствовать что-либо в отрыве от всего остального – просто нереально. В нашем случае так обстоит дело с концепцией ОМА – Стрелки – ПроектМеганом – Сименс, предполагающей, в частности, разгрузку Московского центрального ядра за счет ускоренного развития соседних ядер-аэротрополисов и территориальную привязку различных министерств к преобладающим на той или иной территории «одноименным» функциям. Вряд ли такого рода «сильные» концепты выдержат привой каких-либо иных проектных идей.
Синтез концепций предполагает выстраивание системного целого. Чему должно предшествовать формулирование основных критериев отбора и интеграции проектных идей. Таких критериев мы насчитали как минимум пять — это комплексность, непротиворечивость, преемственность, бюджетность и минимизация дополнительной нагрузки на территорию.
Комплексность предполагает охват и взаимоувязку различных проектных стратегий, векторов, уровней и пр. между собой, однако после того, как увязаны и скоординированы между собой урбанистическая и долженствующая ей предшествовать социально-экономическая концепция развития территории. Редевелопмент промышленных территорий и реорганизация транспортного обслуживания, перераспределение рабочих мест в структуре агломерации и гуманизация среды спальных районов города, реосвоение территорий вдоль Москвы-реки и размещение правительственного центра – эти и другие заявленные направления преобразования столицы должны находиться в отношениях взаимодополнительности. Серьезный вопрос, как относиться к таким экстравагантным предложениям участников, как, скажем, развитие бальнеологической функции на базе подземных минеральных источников на прирезанных территориях (АБ «Остоженка»), организация огородных и садоводческих хозяйств на отдельных участках т.н. Медленного города, выключенного из сумасшедшего жизненного ритма столицы, но расположенного в непосредственной близости от «старой» Москвы (l’AUС), или устройство жилых кварталов, заточенных под пенсионеров – постоянного проживания (мастерская А.Чернихова) или мигрантов – соответственно временного проживания (l’AUC) – предусмотрительно не заметить или принять в качестве возможного варианта? Сюда же следует отнести и проблематику, оказавшуюся на периферии внимания конкурсантов – в частности, что делать с «разливанным морем» подмосковной субурбии, основательно подъевшей ЛПЗП и зачастую соседствующей с районами многоэтажной жилой застройки – оставить как есть, дисциплинировать, оптимизировать, что-то еще?
Критерий непротиворечивости подразумевает сбалансированность, логическую выстроенность, принципиальную совместимость различных проектных предложений между собой. Они должны образовывать соподчиненное единство. Если мы принимаем за основу линейную схему развития столицы в юго-западном направлении (Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко, Urban Design Associates, Р.Бофилл и др.), то автоматически отодвигается в сторону, например, концепция использования выявленного лечебно-рекреационного потенциала юго-западных территорий (АБ «Остоженка»). И наоборот: если в Зарядье возникает транзитный Сентрэл Стэйшн (Urban Design Associates), то дополнительные аргументы «за» получают предложения по размещению там же Парламентского центра (АБ «Остоженка») или общественно-делового кластера (Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко). Вероятно, при работе над ТЗ на начальном этапе было бы небесполезно прописать такие связки – как взаимоисключающие, так и взаимоподдерживающие.
О значимости преемственности для российской столицы говорить не приходится. Понятие традиции маркировано в отечественной иерархии ценностей, она лежит в основе существования российской государственности, пронизывая всю нашу культуру – архитектуру и градостроительство в том числе. Приживаемость параболы Ладовского, квадрата-фрактала Секки – Вигано, развивающего их концепцию пористой метрополии, или линейного города Грюмбаха – Вильмотта – Ткаченко – теперь не от Гавра до Парижа, а от Рыжово до Москвы, пусть он, с их слов, и прорисован на основании выявленного ДНК столицы – не бесспорна: натурных экспериментов пока не проводилось – видать, регулярно срабатывает иммунная система – власти? города? профессии? Или взять предложение по развлекательному центру «Москоулливуд» на территории Новой Москвы (l’AUC) – можно ли приспособить этот специфический американский продукт к нашей почве, если даже у парижского Диснейленда в свое время возникала масса проблем, в том числе финансовых? А вот перефункционализация и обустройство береговой линии (АБ «Остоженка», Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко и др.) или организация системы ТПУ в пределах промышленных территорий срединного пояса Москвы с их последующим преобразованием в полицентрическую структуру общественно значимых градостроительных узлов, стягивающих на себя множество функций и разгружающих исторический центр (мастерская А.Чернихова), такого рода беспокойств не вызывают, будучи встроенными в существующие эволюционные цепочки. Те же огороды от l’AUC без нажима вписываются в русскую, в том числе московскую, традицию городской жизни, а в свете надвигающихся социально-экономических неурядиц могут рассматриваться в качестве возможного демпфирующего обстоятельства (кстати, на Западе внутригородское огородничество, по-видимому, не более чем дань сегодняшней моде). Не говоря уже о предложении мастерской А.Чернихова относительно восстановления и нового – «запоздалого» — строительства памятников конструктивизма – в данном случае преемственность осуществляется, можно сказать, буквально.
В свете углубляющегося мирового экономического кризиса и неминуемого падения цен на углеводороды критерий бюджетности выдвигается на главные роли. К примеру, предложение ОМА – Стрелки – ПроектМеганом – Сименс о развитии городов-спутников по соседству с четырьмя московскими аэропортами было решительно отвергнуто, скорее всего, в силу его исключительной капиталоемкости (наряду с неприкрытым фрондерством по отношению к принятому правительственному решению и конкурсному ТЗ). Также не вполне реалистичным с точки зрения ближайшей перспективы представляется решение связать рельсовым транспортом существующие аэропорты и железнодорожные станции от Пушкина и Сходни до Перхушково и Подольска (Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко, ОМА – Стрелка – ПроектМеганом – Сименс и др.), что подчеркнул на презентации последней команды заместитель мэра Москвы М.Хуснуллин. Десяток скоростных линий подземного метро, связывающих центр столицы с агломерацией (Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко), и «Московская параллелель» от l’AUC — линейный город Внуково-Домодедово – очевидно, из той же серии. А вот предложение тех же Грюмбаха – Вильмотта – Ткаченко продлить метро на территорию реальной Москвы, причем с обеспечением дополнительных связей между радиальными направлениями, несмотря на всю его затратность, выглядит более приближенным к реальности – тем более с учетом возможности разбиения на этапы, да и вообще – как ни крути, от этого все равно не уйти, не сегодня, так завтра. Еще одно невдохновляющее обстоятельство: у нас не принято соразмерять единовременные затраты на строительство и последующие выплаты в процессе эксплуатации – именно поэтому маловероятными с точки зрения реализуемости представляются предложения по переходу к строительству энергоэффективных зданий, по крайней мере, в предписываемых промышленных масштабах (Грюмбах – Вильмотт – Ткаченко, l’AUC и др.).
Наконец, о, быть может, самом важном критерии – минимизации дополнительной нагрузки на территорию в результате реализации проектных предложений, принимаемых за основу. В последнее время все чаще говорится о том, что проблемы Москвы должны решаться далеко за ее пределами. Кстати, участники – тот же А.Чернихов – также поднимают данную тему, хотя она понятным образом дезавуирует идею конкурса, равно как и само высокое решение о расширении столицы. Необходимость пересмотра политики расселения, в последние десятилетия в соответствии с принятой неолиберальной догматикой фактически пущенной на самотек, насущность скорейшего переключения внимания на развитие Сибири, Крайнего Севера, Дальнего Востока подкрепляется все более развитой аргументацией – от предполагаемого статуса Сибири и Крайнего Севера как новой геоклиматической зоны, подлежащей освоению и имплементации нового технологического стиля в рамках наступающего седьмого техноценоза, до предупреждения англосаксонского т.н. проекта перемещения отборного материала стран золотого миллиарда в связи с вероятными серьезными геоклиматическими аномалиями в самом ближайшем будущем (подробнее об этом см.: АВ, 2012, №5). Так вот, из такого приоритетного инвестирования в развитие остальной территории страны вытекает императив спускания на тормозах внестратегических мегаломанических устремлений властей, чреватых самыми тяжелыми последствиями — для них в том числе. В этой связи представляется целесообразным принять точку зрения ряда конкурсантов, равно как и большинства экспертов, о перспективности интенсивного освоения и развития внутренних ресурсов столицы в лице тихо деградирующих промышленных территорий, составляющих едва ли не треть от общей площади города, а также жилых микрорайонов, пока что представляющих собой некий урбанистический полуфабрикат. Надо думать, с новыми ударами глобального кризиса спущенное сверху «планов громадье» рассосется само собой. Главное не вырыть раньше времени очередной — на этот раз интермодальный – котлован, который спустя десятилетие-другое придется приспосабливать под гребной канал.

Как нам представляется, при составлении ТЗ для разработки будущего генплана Москвы и схемы развития столичной агломерации без предварительного конструирования и иерархирования системы критериев селекции и сведения воедино различных проектных идей и предложений, выдвинутых в рамках конкурса «Большая Москва» — не обойтись. Вышеобозначенный ряд, очевидно, должен быть расширен и уточнен…