Вопреки профессионализму и здравому смыслу
В статье «Нужно ли возрождать деревни, сокращение ветхого жилья и рост пожарной безопасности» Фриц Морген, он же О.Макаренко, продолжает дилетантские размышления относительно перспектив российского расселения.
Он начинает с тезиса, что «постепенное запустение многих деревень и даже городов — явление неизбежное» — типа природного феномена: снега-дождя. «Не следует тратить усилия на попытки возрождения того, что нельзя возродить». Он приводит известный набор аргументов — от земли как источника пропитания в былые времена до невозможности обеспечить сопоставимого с городом стандарта проживания. «Современному человеку нужны торговые центры, вечеринки, бары, кафе, а не мордобой на пьяной дискотеке» — система аргументации уходящей потребительской эпохи.
Автор уверен, что «люди хотят возродить деревни, но за чужой счет». Более всего печалятся о деревне горожане. «Интересно, а кто это должен делать и за чей счет? Кто и на какие средства восстановит школу? Или клуб. В чем вообще смысл этого возрождения? И, самое главное, кто туда поедет? Неужели страдальцы по селам, которые живут в комфортных квартирах — неужели они поедут? И займутся нелегким сельским трудом? Будут доить коров, ездить на тракторах, косить комбайном, кормить овец и так далее?». Автору невдомек, что в рамках актуальной информационно-коммуникационной модели горожанин может жить в деревне без ущерба для своих основных рабочих обязанностей, а остальное, тот же сельский труд — по возможности и разумению.
Вопреки имеющимся на данный момент эмпирическим фактам Фриц Морген уверяет, что люди в деревню не поедут. «Так же как и не поедут жить в Воркуту».
Другая проблема, по О.Макаренко — «откуда на это все взять деньги?». Имеется в виду поддержание инфраструктуры — от дорог и ЛЭП до социалки. «Естественно у государства. Такое ощущение, что государство в их понимании имеет бесконечные возможности для печатания денег». А ничего, что за тридцать лет либеральных реформ из страны вывезено, по разным оценкам, от 4 до 16 трлн долларов, на которые можно было бы отстроить не только существующие, но и 170 тысяч уничтоженных за последние семьдесят лет сел, деревень, рабочих поселков и малых городов? Однако О.Макаренко полагает, что все это не более чем «подростковый максимализм, вызывающий только улыбку».
Автор принимает в качестве рабочей лишь одну схему, связанную с переездом уставших от городской жизни горожан загород. «Таким образом растут новые дачные посёлки, которые постепенно превращаются уже фактически в полноценные поселения, где какие-то жители есть круглый год».
По мнению О.Макаренко, «проблема умирающих деревень выглядит странно. Если Василию Пупкину жалко деревню, ну так пусть он туда едет, живёт там. А то получается, что деревню жалко Василию Пупкину, но сослать туда он хочет кого-то другого, не себя, каких-нибудь абстрактных крепостных, которых не жалко».
Фриц Морген не был бы Фрицем Моргеном, если бы в угоду нынешней власти не лягнул власть советскую. «Прощание с деревней — старая добрая советская традиция». Он пишет о поддержке современной деревни — «через программы типа „Земский доктор“ и „Земский учитель“, например, а в СССР их сокращали принудительно, как неперспективные». Следует заметить, что людоедскую программу искоренения неперспективных деревень, принятую в конце 1950-х гг., у которой были свои оголтелые протагонисты типа новосибирского акад. Т.Заславской, которая была больше похожа на ежедневно балующую себя тортом тетку из советской бухгалтерии, в начале 1980-х гг. признали стратегической ошибкой.
Расправившись со строительством на селе, О.Макаренко со знанием дела берется за ветхий и аварийный фонд. И выдает сверхоптимистическую официальную статистику, согласно которой с конца 2000-х гг. наметился тренд на снижение объемов ветхого жилья в РФ. Он преподносит данную проблему в угоду актуальному моменту и его интересантам: «Со времён Ленина и до Хрущёва в России строили дома весьма низкого качества. Крепкие сталинки в масштабах страны были относительно редким явлением: основой нового жилого фонда в те времена были деревянные сталинские бараки, наскоро построенные и перестроенные после войны дома, тонкостенные хрущёвки. В результате, основная часть жилья, построенного в нашей стране до Брежнева, нуждается в скорейшем сносе либо коренной реконструкции». Каково реальное соотношение сталинских «домов для специалистов», до конца 1990-х гг. на рынке недвижимости считавшихся премиальным фондом, и тех самых временных, ставших постоянными, балков, Фриц Морген не сообщает. И выдает текст, достойный М.Фридмана и его гайдарочубайсовских последышей: «Не вполне понятно мне одно: почему расселение ветхого жилья идёт за счёт государства. Получается как-то странно, вот как если бы я, например, потребовал от государства заменить мой старый автомобиль на новый. Мне кажется, в качестве меры социальной поддержки было бы правильно делать обычное социальное жильё, как в других странах, и выдавать его во временное пользование тем, у кого нет ни другого жилья в собственности, ни достаточных доходов на коммерческий найм. Остался без денег — идёшь в МФЦ, тебе дают ордер на вселение в небольшую студию. По деньгам государству обошлось бы не дороже, но поддержка получилась бы шире и справедливее». То есть О.Макаренко уверен, что арендное жилье — это универсальный инструмент, на все случаи жизни, и других не требуется.
Наконец, он ничтоже сумняшеся обращается к теме пожарной безопасности, которая, по его мнению, автоматически растет с ростом качества жилья. Он уповает на «современные противопожарные системы, и общее повышение благополучия в обществе (например, снижение алкоголизма, который часто ведёт к несчастным случаям). С 2018-2019 года показатель пожарной смертности снижаться перестал. Это, однако, отчасти объясняется изменением правил учёта (учитываются смерти тех, кто пострадал при пожаре, в течение следующих 30 суток)». Автор не в курсе, что существующие пожарные лестницы, добивающие до 16-го этажа, даже в Московском регионе можно пересчитать по пальцам, а про противопожарные железобетонные бункеры внутри домов правда, вовсе не для всех, suit-wings и гибкие трубы с поэтажными отсечками из западного технического арсенала в РФ слыхом не слыхивали. То есть у нас все проживающие выше 16-го этажа, по сути, могут рассматриваться как потенциальные жертвы в случае возникновения нештатных ситуаций, вероятность которых нарастает в связи с попаданием мира в нынешнюю ситуацию геостратегической турбулентности и эскалации конфликтности.
В очередной раз О.Макаренко, разбирающийся в вопросах градостроительства и территориального планирования как свинья в апельсинах, с целью арифметического набора тематической тройки — жанр, с которым он обычно выступает, злостно пренебрегает не только профессионализмом, но и здравым смыслом.
Фото: Grisha Bruev/shutterstock
